Авиация и космонавтика 2002 05-06 Авиационно-исторический журнал, техническое обозрение. Сдвоеный выпуск посвящен полностью истории Пе-8. Авиация и космонавтика 2002 05-06 На первой странице обложки – первый опытный АНТ-42 , 1937 г. и Пе-8 – носитель экспериментального самолета «5-2», 1949 г. Владимир РИГМАНТ "Летающая крепость" ВВС Красной армии На протяжении ряда лет редакция журнала "Авиация и космонавтика" свой 5-6 номер традиционно отводит под статьи, посвященные участию авиации во Второй мировой войне. В этот раз накануне Дня Победы мы решили подготовить и предоставить вашему вниманию материал о советском тяжелом бомбардировщике Пе-8, принимавшем активное участие в Великой Отечественной войне, но в то же время оставшемся в тени более прославленных боевых машин. Рождение В середине 20-х годов в СССР приступили к созданию одного из первых в мире цельнометаллических четырехмоторных самолетов-монопланов – бомбардировщика ТБ-3. На тот период,, заявленные летные и тактические характеристики этого самолета, компоновочные, конструктивные и технологические решения, использованные при его создании, представляли значительный прогресс в области создания тяжелых самолетов. Появление ТБ-3 должно было, в случае успешного и быстрого осуществления проекта, обеспечить ВВС РККА современным типом тяжелого бомбардировщика, способного решать широкий круг оперативных и стратегических задач на европейском и азиатском театрах военных действий. Практически впервые в практике мирового авиастроения речь шла о создании самолета стратегического назначения, с солидной бомбовой нагрузкой и приличным, по континентальным меркам европейского театра военных действий, радиусом действия. Таким летным характеристикам, как скорость полета и потолок, на этом этапе отводилось меньше внимания по причине реального уровня располагаемых технических и технологических средств, имевшихся в распоряжении проектантов этих первых воздушных "стратегов", а также ограниченными возможностями ПВО того периода, в особенности по прикрытию крупных экономических, военных и административных объектов. Однако в те далекие годы первой половины XX века прогресс авиационной техники в части улучшения летно-тактических характеристик самолетов бомбардировочной авиации (за счет улучшений аэродинамики, развития конструкции, технологии и совершенствования силовых установок) был настолько стремителен, что самолет, находившийся несколько лет в разработке и только-только принятый на вооружение, к тому моменту становился морально устаревшим. Нечто подобное произошло и с ТБ-3: начало работ – в 1925 году, первый полет прототипа – в конце 1930 года, выход первой серийной машины и поступление в ВВС – в начале 1932 года, полномасштабная серия – через полтора-два года. Таким образом, с учетом освоения в войсках, выход соединений, оснащенных ТБ-3, на приемлемую оперативную готовность можно отнести к середине 30-х годов. За это время получили дальнейшее развитие средства ПВО: появились новые истребители-перехватчики, на подходе были новые скоростные истребители-монопланы с мощным бортовым стрелково-пушечным вооружением, зенитная артиллерия получала на вооружение новые зенитные орудия и системы управления. Все это значительно снижало шансы на выживание в бою таких сравнительно тихоходных и маловысотных "бомбовозов", какими были ТБ-3. И никакие программы модернизации (модификации ТБ-3 4М-34, ДБ-А и т.д.), а также дальнейшее развитие исходной идеи ТБ-1 – ТБ-3 по тупиковому пути увеличения габаритов и массы (проекты ТБ-4 и ТБ-6) не могли решить проблемы. Срочно требовалось приступать к проектированию дальнего бомбардировщика, летно-тактические данные которого значительно превосходили бы то, что было достигнуто на ТБ-3. А.Н.Туполев и директор ЦАГИ Н.М.Харламов 11 августа 1935 г. на территории ЗОК ЦАГИ В исторической перспективе следует отметить, что такое положение с развитием самолетов дальней авиации в основном сохранялось до начала 60-х годов. Казалось, конца этой гонки за улучшение основных летных данных тяжелых боевых самолетов не будет, и основные авиационные державы мира обречены чуть не раз в пять лет обновлять парк своих тяжелых "бомбовозов". Все эти годы создавались все новые и новые более совершенные бомбардировщики, превосходившие своих предшественников по скорости, потолку, дальности и … по стоимости. Создание самолетов дальнебомбардировочной авиации стало для ведущих авиационных держав одной из самых затратных статей военных бюджетов. Появление в 40-50-е годы ядерных зарядов огромной разрушительной силы, управляемых ракет класса "воздух-поверхность", оснащение самолетов постоянно совершенствующейся аппаратурой самолетовождения, прицеливания, радиоэлектронного противодействия и т.д.., привело к тому, что доля в совершенствовании летных характеристик самолетов-носителей во всем ударном авиационном комплексе значительно снизилась. Лидирующее место стали занимать вооружение и радиоэлектронная аппаратура. Кроме того, значительную часть "работы" дальнебомбардировочной авиации на себя взяли ракетные войска стратегического назначения с их межконтинентальными ракетными комплексами, а также флот подводных ракетоносцев, вооруженных баллистическими ракетами. Все это позволило в период с начала 60-х годов до конца XX столетия сохранять на вооружении основные типы самолетов бомбардировочной авиации, постоянно совершенствуя их в части вооружения и оборудования, практически оставляя исходные технические решения по конструкции самолета-носителя без изменений, доводя сроки существования самолета-бомбардировщика, как типа, до нескольких десятков лет. Однако вернемся в начало 30-х годов. Тенденции в развитии тяжелых бомбардировщиков к этому периоду в общих чертах не были "тайной за семью печатями" для наиболее продвинутых военных специалистов, занимавшихся стратегическими проблемами подготовки к будущей войне, а также для мировой элиты авиационных инженеров. Постепенно в умах военных и конструкторов, а затем и на чертежных досках начали появляться контуры будущих "супербомбардировщиков". Под воздействием факторов усиления средств ПВО и совершенствования самолетов истребительной авиации в ведущих авиационных странах начали складываться общие, и достаточно близкие, требования на новый тип дальнего скоростного высотного бомбардировщика, способного, как и их предшественник ТБ-3, решать широкий круг оперативно-стратегических задач на различных театрах военных действий, но при этом это новое поколение бомбардировщиков должно было иметь скорости полета в два – два с половиной раза большие, чем у машин предыдущего поколения, а рабочие потолки должны были достигать 10000 и более метров. При этом бомбовая нагрузка оставалась прежней, а система оборонительного стрелково-пушечного вооружения должна была в идеале обеспечивать практическую неуязвимость самолета от атак истребителей противника. К середине тридцатых годов это направление в развитии бомбардировочной авиации окончательно оформилось в США и СССР в проекты создания самолетов-бомбардировщиков типа "летающая крепость". В США эти работы завершились принятием на вооружение одного из самых удачных и массовых тяжелых бомбардировщиков Второй мировой войны – самолета Боинг В-17 "Флаинг Фортресс", а в СССР – туполевского ТБ-7 (АНТ-42), выпускавшегося в ходе войны в ограниченном количестве. Впервые вопрос о постройке высотного тяжелого бомбардировщика (пока еще не скоростного) был поставлен военными перед отечественной авиационной промышленностью еще в 1931 году. 23 июня 1931 года НИИ ВВС РККА сообщил ЦАГИ свои тактико-технические требования к высотному бомбардировщику, обозначенному в этом документе как ТБ-7. Согласно предварительным требованиям ВВС, будущий высотный "бомбовоз" предназначался для уничтожения объектов государственного и стратегического назначения, ударов по базам флота противника и проведения десантных операций. По требованиям УВВС будущий ТБ-7 должен был иметь: боевую высоту полета – 7000 м, максимальную скорость полета – 250 км/ч, радиус действия 1500-2000 км, бомбовую нагрузку – 10000 кг, экипаж должен был состоять из 10-14 человек. Конструкция самолета должна была позволять использовать самолет в качестве крейсера сопровождения. В этом случае за счет снятия бомбового вооружения и отказа от бомбовой нагрузки устанавливались дополнительные огневые точки. Крейсер предполагалось использовать для сопровождения в дальних полетах соединений бомбардировщиков основной базовой модификации. Как видно из приведенных характеристик, по своим летно-тактическим данным ТБ-7 в своем первом варианте проекта 1931 года практически недалеко ушел от проектов туполевских "супербомбардировщиков" конца 20-х начала 30-х годов – проектов ТБ-4 и ТБ-6 (АНТ-16 и АНТ-26). Судя по всему, из-за этого предложения ВВС по новому бомбардировщику дальнейшего развития не получили. Модель одного из первоначальных вариантов АНТ-42 В.М.Петляков До лета 1934 года никаких новых документов по ТБ-7 в ЦАГИ не поступало, соответственно никаких активных работ по проекту не велось. И вот, 26 июня 1934 года ЦАГИ получает летно-тактические требования по ТБ-7 от начальника отдела требований НИИ ВВС. 27 июля 1934 года А.Н.Туполев просит научно-технический совет ЦАГИ дать задание бригаде №1 КОСОС, возглавляемой В.М.Петляковым, на разработку четырехмоторного самолета ТБ-7 в порядке экспериментальных работ. Через два дня, 29 июля 1934 года, в ЦАГИ на проектирование самолета, получившего внутреннее обозначение АНТ-42 (самолет "42"), был открыт заказ №7342. Фактически работы по проектированию машины в ЦАГИ начались в сентябре 1934 года. В октябре 1934 года программа создания ТБ-7 подверглась первому испытанию. ВВС попытались задать в рамках создания ТБ-7 самолет, летные характеристики которого значительно превосходили возможности отечественной авиационной промышленности, да и не только отечественной. В свое время, весной 1930 года, ЦАГИ уже был задан тяжелый бомбардировщик с максимальной скоростью 440 км/ч, с дальностью полета 4500 км, потолком 11000 м и бомбовой нагрузкой 4000 кг. Поисковые работы по проекту велись в бригаде В.М.Петлякова. Под проект рассматривались микулинские двигатели с двойной системой турбонаддува и с винтами изменяемого в полете шага. Проект проходил под внутренним обозначением АНТ-38, официальное обозначение по ВВС -ВСБ-1 (высотный скоростной бомбардировщик первый). ВВС относились к этой работе достаточно серьезно, во всяком случае, работы по ней фигурируют в плане по опытному самолетостроению ВВС РККА на 1934 год, где в разделе "Самолеты особого назначения" за ЦАГИ записан ВСБ-1 с потолком 15000 м. Неожиданно руководство ВВС решило "приложить" ТТТ, выдвигавшиеся к ВСБ-1, к будущему ТБ-7. 21 октября 1934 года из НИИ ВВС в ЦАГИ приходят ТТТ к высотному, теперь уже скоростному бомбардировщику, в соответствии с которыми ТБ-7 должен был проектироваться и строиться с очень высокими высотными и скоростными характеристиками. Полет фантазии ВВС был безграничен: боевая высота оговаривалась – 13000-14000 м, потолок – 15000 м, дальность полета на высоте 15000 м – 2000 км, максимальная скорость – 600 км/ч, бомбовая нагрузка – 500 кг, разбег – 400 м, пробег – 150 м. Однако на тот период реальных возможностей по созданию самолета с подобными ЛТХ явно не существовало, и поэтому вскоре вернулись к более реалистичным ЛТХ, которые предлагал ЦАГИ на основании своих предварительных расчетов. Как отмечалось выше, работы по АНТ-42 начались летом 1934 года (по плану работ – начало работ 15.07.34 г, фактически – 29.07.34 г конец работ по плану 1.04.36 г). Со стороны военных созданию этого самолета уделялось постоянное внимание, причем на самом высоком уровне. Достаточно сказать, что председателем макетной комиссии по новому бомбардировщику был заместитель Наркома Обороны М.Н.Тухачевский. В ОКБ А.Н.Туполева разработка конструкции АНТ-42 проводилась в КБ-1 во главе с В.М.Петляковым (традиционно за КБ-1 в ЦАГИ было закреплено проектирование тяжелых самолетов). Предварительная компоновка самолета проводилась непосредственно А.Н.Туполевым совместно с Б.М.Кондорским и В.М.Петляковым, который одновременно занимался разработкой эскизного проекта и постройкой макета. Фактически В.М.Петляков являлся главным конструктором самолета. Внутри КБ-1 ведущим конструктором самолета назначается его заместитель – И.Ф.Незваль. Конструктивная разработка отдельных частей планера самолета выполнялась специализированными бригадами КБ-1. Так наиболее новая и сложная часть самолета – центроплан разрабатывалась под руководством многоопытного конструктора К.И.Попова, он же отвечал за разработку подмоторных рам и станин для шасси. Разработка конструкции крыла проводилась Б.А.Саукке, работы по фюзеляжу и оперению возглавлял В.М.Мясищев, а затем И.Ф.Незваль. Система управления самолетом проектировалась группой во главе с М.М.Соколовым. Системой моторного оборудования занимался Котенко, а затем Б.С.Иванов. Шасси проектировал А.Г.Агладзе, работами по системам специального оборудования руководил Б.Л.Кербер, системой вооружения занимался С.М.Меерсон, а затем М.З.Свиридов. Прочностными расчетами по АНТ-42 занимался В.Н.Беляев, вопросами аэродинамики – В.Н.Матвеев. После проведения госиспытаний мотора М-34Р (А.А.Микулин, Г.Ф.Ульянов, Л.С.Татко, В.П.Петров, А.А.Розенфельд и др.) М-34РФН Облик нового тяжелого бомбардировщика, его основные летно-тактиче- ские характеристики и основные пути достижения поставленных задач виделись ОКБ и ВВС следующими: прежде всего, новый самолет должен был обладать возможностью ведения прицельного бомбометания с больших высот, оставаясь неуязвимым для зенитного огня, а также обладать скоростью на этой высоте, превосходящей скорости истребителей. Это означало, что бомбардировщик должен иметь рабочую высоту полета 10000-11000 м, развивать на этой высоте скорость не ниже 440 км/ч. При этом он должен иметь дальность полета порядка 4500 км с бомбовой нагрузкой 2000 кг, а также обладать мощным оборонительным вооружением. Чтобы создать требуемый высотный бомбардировщик, необходимо было решить задачу обеспечения полета на высоте 10000-11000 м. В мировой практике подобная задача решалась с помощью турбокомпрессоров, которые позволяли сохранять мощность силовой установки до значительных высот. По такому пути пошли американцы, установив на двигателях В-17 турбокомпрессоры. У нас создание надежных ТК затянулось практически на пятнадцать лет, и первыми надежными ТК можно считать турбокомпрессоры ТК-19, установленные на двигателях АШ-73ТК самолета Ту-4 и являвшиеся точной копией американских ТК с двигателей Райт Циклон R-3350 самолета В-29. Хотя работы по ТК в СССР начались еще в начале 30-х годов, к моменту начала активного проектирования ТБ-7 необходимых отечественных ТК не существовало. В распоряжении советских самолетостроителей на начало 30-х годов выбор мощных авиационных двигателей был весьма ограничен. Практически речь шла об использовании микулинского двигателя М-34 (АМ-34) и его модификаций с увеличенной мощностью. Двигатель имел резервы для увеличения мощности и высотности, базовая конструкция его к тому времени была достаточно отработана, он широко использовался на отечественных самолетах и малых судах. Исходный двигатель М-34 (номинальная мощность 750 л.с., взлетная – 850 л.с., сухая масса – 535 кг) был создан в 1931-1932 годах и запущен в серию на заводе №24. К 1934 году появились редукторная модификация М-34Р и высотная с двухскоростным нагнетателем М-34РН (высотность 5000 м). Двигатели этого типа ставились на ТБ-3, P-Z, МДР-2, на рекордные АНТ-25 (РД) и на АНТ-20. С августа 1936 года двигатель приказом Орджоникидзе получает шифр АМ-34 по имени и фамилии руководителя проекта А.А.Микулина, что стало признанием его заслуг в области двигателестроения. В 1936 году идут работы над форсированным АМ-34ФРН с максимальной взлетной мощностью 1250 л.с. и с номинальной 950 л.с. на расчетной высоте 5000 м. Работы по доводке форсированного АМ-34ФРН были достаточно сложные, опытные двигатели уже летали на опытных ТБ-7, но были отказы, масса замечаний со стороны военных. Создание столь нужного стране двигателя затягивалось. Дело дошло до снятия А.А.Микулина в январе 1938 года с должности начальника ОКБ завода №24 (опытно-производственной базы, которую с таким трудом получил Микулин в 1936 году, перейдя туда из ЦИАМ). От более тяжелых для А.А.Микулина "оргвыводов" спасли успехи АМ-34РН в полетах через Северный полюс на АНТ-25 и хорошее отношение Сталина. В ходе доработок двигателя пришлось усилить многие детали двигателя, переделать систему смазки, пересмотреть конструкцию шатунов, перейти на новый односкоростной нагнетатель ФН-35, на входе которого применили направляющий аппарат с поворотными лопатками Политковского, что значительно улучшило высотные характеристики и увеличило на 90-100 л.с. эффективную мощность у земли и на высотах ниже расчетной. Фактически это уже был новый двигатель. Забегая вперед, скажем, что в 1938 году АМ-34ФРН вместе с ТБ-7 принимается на вооружение ВВС РККА и запускается в серию. Двигатель летает на первых опытных ТБ-7 (на то время это был самый мощный авиационный двигатель в мире). В ходе испытаний первых ТБ-7 АМ-34ФРН показал мощность 1050 л.с. на высоте 3050 м, при взлетной – 1200 л.с. Двигатель выпускался в модификациях АМ-34ФРНА, АМ-34ФРНБ и АМ-34ФРНВ, отличавшиеся некоторыми конструктивными элементами (например, АМ-43ФРНА имел четыре карбюратора, а АМ-34ФРНВ – шесть). По сравнению с исходным АМ-34РН удельная масса двигателя уменьшилась с 1,07 кг/л.с. до 0,7 кг/л.с. Опираясь на относительный успех создания и внедрения в серию АМ-34ФРН, А.А.Микулин в 1938-1939 годах создает и передает в серию его более мощные варианты АМ-35 и АМ-35А, в которых взлетная мощность была доведена до 1350 л.с. и повышена высотность. Вскоре эти двигатели получили прописку на серийных ТБ-7. М-35А АЦН-2 Работы по турбокомпрессорам для авиационных двигателей были сосредоточены в ЦИАМ, где впервые ими начали заниматься в 1932 году. В 1933 году ЦИАМ приобрел в США турбокомпрессор фирмы Дженерал Электрик, выпуска 1926 года. До 1935 года этот ТК лежал в ЦИАМ без движения, никто им не занимался и не интересовался. Организованные ЦИАМ еще в 1934 году стендовые испытания ТК фирмы Рато проводились только с целью изучения работы нагнетателя, но не турбины (основного агрегата ТК). ВВС, стараясь получить от промышленности высотные самолеты и двигатели, только начиная с 1935 года обратили пристальное внимание на состояние дел по разработкам в области нагнетателей и турбокомпрессоров. В этом году НИИ ВВС распоряжением начальника ВВС РККА организовал систематическое наблюдение за ходом работ по высотным агрегатам. В июле-октябре 1935 года прошли совместные летные испытания самолета Р-1 с двигателем М-5, оборудованным американским ТК фирмы Дженерал Электрик, взятым в ЦИАМ. В феврале 1935 года ЦИАМ приступил к работам над первым отечественным ТК под двигатель АМ-34РН. К февралю 1937 года первый отечественный ТК, получивший обозначение ТК-1, был доведен и отработан на стенде и подготовлен к установке на самолет. В том же 1937 году ТК-1 испытывапся в полетах на самолете РШ с двигателем АМ-34НБ и на БОК-1 с двигателем АМ-34РНБ. Полеты показали низкую надежность ТК-1. Испытания и доводки были продолжены и в следующем 1938 году. В 1939 году ТК-1 испытывался на ТБ-3 4АМ-34РН и на И-153 М-62. Результаты испытаний были малоутешительными. Таким образом, как на начало работ по ТБ-7, так и в ходе создания и доводок первых опытных образцов, а также на момент его запуска в серию отечественная промышленность не смогла обеспечить нашу авиацию надежными серийными ТК. Самолетчикам совместно с двигателистами пришлось искать другие варианты решения проблемы высотности самолета ТБ-7. По вопросу решения высотной проблемы силовой установки была проведена целая серия совещаний с разработчиками двигателей, рассмотрена вся гамма возможных традиционных известных вариантов повышения высотности как самих двигателей, так и их систем. Однако нужного приемлемого решения и самолетчики, и моторостроители долго не находили. Результатом этих поисков стало весьма неординарное решение проблемы. Учитывая реальный уровень разработок в СССР по высотным моторным агрегатам, решено было устанавливать на борт автономный агрегат, состоящий из пятого двигателя того же типа, спаренного со специальным нагнетателем, питающим в полете через систему воздухопроводов основные двигатели. Система получила название – Агрегат центрального наддува (АЦН). Для самолета ТБ-7 первоначально были определены микулинские серийные двигатели АМ-34РН (М-34РН), затем перешли на АМ-34ФРН с максимальной взлетной мощностью 1120 л.с. с винтами изменяемого шага, соответственно для АЦН выбрали двигатель того же типа. Первый в нашей стране подобный агрегат АЦН-1 разрабатывали в МАИ. Этой системой в МАИ занималась группа С.А.Трескина и Г.С.Скубачевского. В ЦИАМ практически одновременно шли работы над вариантом системы под обозначением АЦН-2. Вскоре все работы по теме были сосредоточены в ЦИАМ. В октябре 1934 года ЦИАМ предоставил в ЦАГИ характеристики силовой установки ТБ-7 с системой центрального наддува. Первоначально АЦН-1 предполагалось использовать при очередной модификации ТБ-3 4М-34ФРН, но идея была признана, применительно к быстро устаревавшему ТБ-3, бесперспективной, и АЦН-1 решено было ставить на ТБ-7. После длительных проработок было определено место размещения АЦН на самолете. Агрегат достаточно логично и удобно размещался в верхней части фюзеляжа, непосредственно над центропланом, опираясь на верхние пояса лонжеронов. При такой компоновке наиболее удобно размещались трассы воздушных трубопроводов к основным двигателям. Место для АЦН было идеальным, но АЦН-1 с его громоздким АМ-34 (все-таки рассчитывали ставить на ТБ-3) не позволял разместить его в выбранном месте. Пришлось отказаться от унификации с основными двигателями и перейти в АЦН на более компактный двигатель М-100 (в перспективе на его модификации М-100А и М-103), который вместе с нагнетателем хорошо вписывался в обводы самолета. Разработку специального нагнетателя, а также спаривание его с М-100 было поручено ЦИАМ, где над новым агрегатом центрального наддува, получившим обозначение АЦН-2, работала группа под руководством Б.М.Стечкина, А.А.Микулина, К.В.Минкнера и др. Компоновочная схема ТБ-7, выполненная лично Л.Л.Кербером В ходе работ, кроме выбора базового двигателя для АЦН, немало сложностей вызвали проблемы компоновки систем АЦН на самолете, в частности прокладка внутри самолета воздухопроводов диаметром около 200 мм от АЦН к основным двигателям. Проблемы с высотностью самолета были не единственными, с которыми пришлось столкнуться создателям нового самолета. Получить хорошие аэродинамические характеристики и соответственно требуемые скорости полета и дальность невозможно было без существенного улучшения и облагораживания аэродинамических форм самолета, решения проблем местной аэродинамики. Прежде всего отказались от достаточно угловатых, рубленных форм, которыми обладали первые туполевские "бомбовозы" ТБ-1 и ТБ-3, перейдя к более обтекаемым формам с развитыми зализами между основными агрегатами самолета, а также от применения гофрированной обшивки, применив гладкую частично работающую, выбрали для крыла новый скоростной профиль. Правда, в отличие от более поздних самолетов, гладкая обшивка крыла АНТ-42 принимала лишь сдвигающие силы, а весь изгибающий момент крыла воспринимался целиком одними лонжеронами, а имевшиеся продольные стрингеры были разрезаны на нервюрах и служили лишь подкреплением обшивки для сохранения формы крыла. Как и на ТБ-3, крыло было разделено на три основные части – центроплан и две отъемные консоли. Силовой- набор крыла выполнялся из двух трубчатых ферменных лонжеронов и ряда ферменных нервюр, воспринимавших всю нагрузку от изгиба крыла. Пояса лонжеронов центроплана, а также корневые трубы поясов лонжеронов консолей выполнялись из высокопрочной хромансилевой стали. К поясам лонжеронов обшивка крепилась не непосредственно, а через промежуточные профилированные ленты, прикрепленные к поясам посредством полых стальных пистонов, установленных снаружи трубы. Концы пистонов, находящихся внутри трубы, имели крестообразные прорези и внутренние утолщения. В отверстия пистонов забивались стержни с заточенными на конус концами, которые разгибали концы пистонов, обеспечивая их плотную посадку Такими же пистонами закреплялись все силовые узлы, надетые на пояса, а также продольные соединения труб. С позиций последующих этапов развития авиационных конструкций все это было весьма нетехнологично и трудоемко, но на начало 30-х годов, учитывая уровень развития отечественной технологии самолетостроения, все это было достаточно приемлемо. Вообще, вся конструкция будущего ТБ-7 стала как бы переходной к самолетостроительным технологиям более высокого уровня. Это был последний тяжелый самолет с трубчатыми лонжеронами, унаследованными от конструкций самолетов предыдущего поколения, с закрытыми профилями, внутренней клепкой, ручной выколоткой и т.д. Все это было дань прошлому. Через несколько лет наступило время новых технологий. По внешнему виду новый самолет отличался от своих предшественников, прежде всего, более высоким аэродинамическим совершенством. Поскольку единственным и наиболее удобным местом для размещения и обслуживания АЦН оказалась верхняя часть фюзеляжа над центропланом, то мотогондола агрегата значительно выступала за обводы фюзеляжа. Естественно, было вполне логично вписать в эти обводы и фонарь пилотов. Для этого пришлось расположить пилотов в тандем, друг за другом, установив их сидения на специальной полке на уровне верхнего пояса переднего лонжерона центроплана. Нижняя часть фюзеляжа, находившаяся под центропланом, в районе бомбоотсека, оставалась более широкой и соответствующей основному сечению фюзеляжа для того, чтобы в ней разместилось требуемое количество бомбовой нагрузки. В результате фюзеляж в своей средней части имел в сечении грушеобразную форму. Продолжение мотогондолы АЦН переходило в обтекатель средней верхней стрелковой установки. Далее, до самого хвоста, фюзеляж имел форму овала и заканчивался хвостовой стрелковой башней. В пилотском отсеке, под полкой пилотов у левого борта помещался радист, а по правому – бортмеханик, позади которого оборудовалось запасное место для штурмана-бомбардира. Передняя часть фюзеляжа в сечении имела овальную форму, носовая часть которой заканчивалась сферической стрелковой башней, вращавшейся вокруг вертикальной оси. Позади башни находилось рабочее место штурмана-бомбардира. Оно располагалось в отдельной небольшой застекленной гондоле, выступавшей вниз за обводы фюзеляжа и получившей в просторечье и даже в некоторых официальных документах название "борода". Подобное размещение штурмана-бомбардира создавало ему хороший обзор, дававший возможность быстрее находить цель и вести прицельное бомбометание. Схема шасси оставалась прежней, с хвостовым ориентирующимся колесом, но, в отличие от ТБ-3, основные стойки шасси выполнялись убирающимися в полете в специальные обтекатели, конструктивно объединенные с мотогондолами внутренних двигателей и оборонительными стрелковыми установками. Для уменьшения высоты основных стоек последние соединялись с поясами лонжеронов центроплана посредством промежуточных станин, к которым подвешивались и подмоторные рамы. Бомбоотсеки самолета, а также внешние узлы подвески, размещавшиеся под центропланом между фюзеляжем и внутренними двигателями, были снабжены держателями, допускавшими подвеску до 4000 кг бомб калибром от 100 до 2000 кг. Оборонительное вооружение предлагалось исключительно мощное. Оно обеспечивало надежную защиту практически со всех сторон. Особенно сильно защищалась задняя полусфера, как наиболее вероятная для атак истребителей. Предлагался вариант с кормовой башней под пушку ШВАК-20. В дополнение к ней верхняя часть задней полусферы прикрывалась пушечной установкой, установленной на спине фюзеляжа позади отсека с АЦН. Нижняя часть задней полусферы эффективно оборонялась двумя 12,7 мм пулеметами Березина, расположенными в обтекателях шасси. Верхняя пушечная установка обороняла также всю верхнюю часть передней полусферы. В носу фюзеляжа в шаровой башне размещалась спарка пулеметов ШКАС нормального калибра. Весь этот набор оборонительного стрелково-пушечного вооружения делал этот бомбардировщик настоящей "летающей крепостью". Выбранная схема и состав вооружения в ходе боевых операций Великой Отечественной войны в основном подтвердил свою высокую эффективность. Электро-, радио- и навигационное оборудование самолета предлагалось самое совершенное из всего того, что могла дать на тот период отечественная промышленность. На самолете была достаточно высокая по тем временам степень электрификации, многие агрегаты имели электропривод, соответственно, по сравнению с предыдущими самолетами, выросла располагаемая мощность бортовых генераторов и общее совершенство электросети. Вот те проблемы, которые пришлось решать разработчикам самолета. В ходе отработки технической концепции нового самолета из ЦИАМ были получены характеристики двигателя типа М-34РН с системой центрального наддува, составлен весовой план машины, а 23 декабря 1934 года на стол А.Н.Туполева легли материалы расчетно-проектной записки АНТ-42 в варианте без АЦН с четырьмя двигателями М-34ФРН с расчетной мощностью 850-950 л.с. Согласно этим предварительным документам ЦАГИ могло предложить ВВС самолет со следующими основными данными: Размах крыла, м 39,00 Длина самолета, м 22,85 Высота самолета в линий полета, м 7,90 Площадь крыла, м 2 188,40 Полетная масса,кг 18500 Масса полетной нагрузки, кг 7250 Максимальная скорость у земли, км/ч 305 Время подъема на высоту 5000 м, мин 20,0 Практический потолок, м 6000-7000 Дальность полета, км 1500 Работы по проекту шли достаточно высокими темпами. На 1 января 1935 года техническая готовность проекта составляла 13%. В начале января 1935 года была разработана схема углов обстрела стрелково-пушечного вооружения в соответствии с концепцией "летающая крепость". 20 января 1935 года ЦАГИ получил из НИИ ВВС "ТТТ к бомбардировочному самолету дальнего действия ТБ-7 – 4 М-34ФРН" (ТТТ утверждены начальником Управления Воздушных Сил РККА Я.И.Алкснисом 31 января 1935 года). Согласно ТТТ к ТБ-7 выдвигались следующие основные требования, определявшие его лицо как скоростного высотного бомбардировщика класса "летающая крепость": "I. Технические требования 1. Назначение самолета. Бомбардировщик дальнего действия. 2. Объекты действия. а) Объекты административного и политического значения, расположенные в глубоком тылу противника. б) Промышленные предприятия военного назначения. в) Узловые и крупные железнодорожные станции и мостовые сооружения наиболее жизненных магистралей. г) Государственные и центральные склады, аэродромы и авиабазы, расположенные в глубоком тылу противника. д) Морские базы, боевые и транспортные корабли в портах и открытом море на пределах радиуса действия бомбардировщика. е) Переброска десанта до 50 чел. вооруженных бойцов и боевых средств на специальных подвесках. 3. Условия работы а) Полеты днем и ночью при плохих метеорологических условиях. б) Полеты над большими водными просторами. в) Полеты на предельные радиусы действия с предельной нагрузкой. г) Полеты преимущественно соединениями. II. Весовые и летно-тактические данные А. Летно-тактические данные: 1. Первый вариант самолета Самолете нормальным полетным весом должен иметь весовую отдачу 50 %. Самолет с нормальной полетной нагрузкой – 4400 кг, перечисленной ниже, должен обладать следующими данными: а) Максимальной скоростью на высоте 4000 м – 330-350 км/ч. б) Посадочной скоростью – 90 км/ч. в) Дальностью полета – 1500 км/ч. Постройка опытного АНТ-42 на заводе опытных конструкций ЦАГИ г) Сбрасываемым грузом – 2000 кг. д) Практическим потолком 6000-7000 м. В перегрузочном виде самолет должен обладать следующими данными: а) Дальностью полета – 4000 км. б) Сбрасываемым грузом – 2000 кг 2. Второй вариант самолета Самолет с центральной наддувной станцией должен обладать следующими данными: а)Максимальной скоростью на высоте 8000-9000 м – 370-400 км/ч. б) Посадочной скоростью – 90 км/ч. в) Практическим потолком 11000-12000 м. г) Дальностью полета нормальной – 1200 км. д) Дальностью полета с перегрузкой (в зависимости от продолжительности полета на большой высоте) – 3000-3800 км. Примечание: Бомбовая нагрузка в 2000 кг калибра от 100 кг до 2000 кг для обоих вариантов самолета с внутренней подвеской. Б. Перечень вооружения и оборудования самолета В обоих вариантах самолета – экипаж 8 чел. а) Командир корабля, он же штурман-бомбардир – 1 чел. б) Летчиков – 2 чел. в) Радист – 1 чел. г) Бортовых техников – 1 чел. д) Стрелков-артиллеристов – 3 чел. 2. Стрелково-артиллерийское вооружение и оборудование: 1-я огневая точка. Носовая шаровая электрифицированная башня под ШВАК-20 для обстрела передней полусферы, боекомплект – 250 снарядов, (электрификация огневых точек должна была внедряться по мере развития и отработки систем, рассматривался вариант с механическим приводом) 2-я огневая точка. Средняя экранированная и электрифицированная установка под ШВАК-20 для обстрела верхней полусферы, боекомплект – 200 снарядов. 3-я огневая точка. Хвостовая экранированная и электрифицированная установка под ШВАК-20 для обстрела задней полусферы, боекомплект – 150 снарядов. 2-я и 3-я огневые точки могут быть заменены на спаренные пулеметы ШКАС с боекомплетом на установку – 1500 патронов. 4-я огневая установка. Люковая установка в фюзеляже под пулемет ШКАС для обстрела вниз, боекомплект- 1000 патронов. Требования к приводам огневых установок Скорость переноса огня: а) В горизонтальной плоскости в 1 сек. – 70 град. б) В вертикальной плоскости в 1 сек. – 25 град. При этом максимальное усилие стрелка при механическом приводе огневой установки не должно превосходить 5 кг. 3. Бомбардировочное вооружение и оборудование. Бомбы калибра от 50 кг до 1000 кг с внутренней подвеской, общим весом 2000 кг. Бомбы пристрелочные и светящиеся. Механические бомбосбрасыватели СБР-9. Электрические бомбосбрасыватели ЭСБР-2. Оптический бомбардировочный прицел ОПБ-1 или С-4. Предусматривается вариант химического вооружения". Постройка опытного АНТ-42 на заводе опытных конструкций ЦАГИ В начале апреля ЦАГИ направил свои замечания и возражения в ВВС по представленным ТТТ. В июне 1935 года от ВВС приходят новые уточненные требования к самолету, в июле ВВС требуют установки на самолет протестированных топливных баков. В конце августа ЦАГИ и завод №4 вырабатывают и согласовывают технические данные двигателя АМ-34ФРН, завод обязывают предоставить к 1 марта 1936 года 5 двигателей. В середине ноября 1935 года ВВС выставляют дополнительные ТТТ к ТБ-7. В основном они касаются некоторых элементов бомбардировочного, стрелково-пушечного вооружения, аэронавигационного, электрорадиооборудования, специального оборудования, элементов винтомоторной группы и конструкции. Тем временем разработка конструкции агрегатов планера самолета, а также изготовление ряда деталей шли достаточно успешно, и к маю 1935 года работы по машине продвинулись достаточно далеко. Некоторые бригады были уже близки к завершению рабочих чертежей. 2 декабря 1935 года состоялся первый осмотр макета самолета представителями ВВС. 14 декабря, в соответствии с новыми ТТТ, ЦАГИ направил в УВВС эскизный проект будущего ТБ-7, состоявший из общего вида самолета, двух аэродинамических расчетов, весовой сводки, перечня оборудования, краткого описания и схемы вооружения. Фактически весь 1935 год прошел в согласованиях и уточнениях исходной документации по машине. Строительство опытной машины практически не осуществлялось. В техническом отчете ЗОК за 1935 год отмечается: "В 1935 г. по машине велось очень немного работ, да и выполненные были изъяты из производства, ввиду изменения Правительством технических условий на машину. Начало постройки машины предполагалось в апреле 1935 г., но осуществить это не удалось, так как завод им. Ленина не мог своевременно обеспечить ЦАГИ трубами из хромансиля. Поэтому весь 1935 г. в отношении этой машины был использован на освоение нового материала". На 1 января 1936 года процент общей технической готовности по самолету составлял 27%, а по проектированию – 57%. Одной из причин замедления темпов работ по АНТ-42, помимо технологических и организационных сложностей, стала нелепая катастрофа самолета АНТ-20 "Максим Горький", происшедшая в мае 1935 года. "МГ" был также детищем В.М.Петлякова, поэтому ему и ведущим специалистам КБ- 1 пришлось затратить немало времени на исследование характера и последовательности разрушения крыла, а также на подготовку чертежей второго экземпляра самолета "МГ", в связи с решением правительства о постройке серии этих самолетов на заводе №124 в Казани. Руководство серийным производством в Казани по линии ОКБ возглавил Б.А.Саукке, которому была передана часть конструкторов КБ-1. Эта группа после выпуска чертежей была направлена в Казань. После окончания эпопеи с "МГ" работы по АНТ-42 возобновились и шли достаточно успешно. В цехах опытного завода ЗОК (с 1936 года завод №156) теперь работы шли полным ходом, на стапелях все отчетливей проявлялись контуры опытной машины "42". За все работы отвечал крупный специалист по сборочным и монтажным работам С.В.Чистов, досконально разбиравшийся в производстве самолетов, прекрасно знавший все тонкости технологических процессов, строго следивший за качеством выполнения любой операции. В первой половине 1936 года произошли некоторые организационные и кадровые изменения. 6 января А.Н.Туполев назначается первым заместителем начальника и главным инженером Главного Управления авиационной промышленности НКТП с оставлением его Главным конструктором и руководителем опытного самолетостроения ЦАГИ. 27 апреля заместителем Главного конструктора ЦАГИ назначается В.М.Петляков, начальником конструкторского отдела – А.А.Архангельский. 1 июля ЗОК ЦАГИ приказом НКТП выделяется из ЦАГИ (завод №156). На И.Ф.Незваля, как на заместителя В.М.Петлякова по КБ-1 и ведущего по проекту, фактически ложится вся тяжесть работ по АНТ-42. 22 февраля 1936 года макетной комиссии был представлен макет самолета. До мая месяца шли согласования и доработки по заключениям макетной комиссии. Принимается правительственное решение передать АНТ-42 на совместные испытания 1 декабря 1936 года. 20 марта на совещании у начальника ЦАГИ Н.М.Харламова принимается решение выпускать первую машину без АЦН и закончить самолет в производстве к 1 июня 1936 года. Реально первый опытный АНТ-42 был в основном закончен постройкой к 9 ноября 1936 года и затем был вывезен без двигателей в расстыкованном виде на Центральный аэродром, где должны были начаться предварительные испытания. 23 декабря, за несколько дней до начала испытаний, были получены двигатели АМ-34ФРН. ТБ-7 перед заводскими испытаниями. Центральный аэродром, 1937 г. Опытный ТБ-7 4АМ-34ФРН, февраль 1937 г. Предварительные испытания первого опытного самолета АНТ-42 проводились с 25 декабря 1936 года по 20 марта 1937 года. Испытания проводились без АЦН-2. 27 декабря с Центрального аэродрома самолет впервые поднялся в воздух. Подняли в воздух гигантскую машину шеф-пилот ЦАГИ М.М.Громов вместе с бортмехаником М.Ф.Жилиным. Первый полет прошел успешно. М.М.Громов после полета доложил, что машина вполне устойчива, легко слушается управления и что в поведении самолета никаких отклонений не замечено. По замечаниям экипажа после первых полетов провели ряд мелких доработок. Когда к ним приступили, то заодно решили провести и более крупные, ранее намеченные доработки, из которых наиболее существенным было новое расположение водяных радиаторов внешних двигателей. Вместо раздельной подвески радиаторов под каждым двигателем их решено было подвесить парами только под внутренними двигателями, в единой мотогондоле, переходящей в обтекатель шасси. Такое размещение радиаторов значительно улучшило аэродинамику внешних мотогондол и, в то же время, не ухудшило внутренних. Одновременно решили сменить воздушно-масляные радиаторы на водомасляные. Кроме того, должны были сменить основные двигатели на новые и установить АЦН-2. Однако проверить эффективность всех проведенных доработок в полном объеме не удалось. Весной 1937 года началась реконструкция Центрального аэродрома. На аэродроме НИИ ВВС на Чкаловской проводить заводские испытания не разрешили военные, поэтому руководство авиационной промышленности предложило ОКБ перебазироваться на небольшой подмосковный аэродром в Подлипках. После выполнения работ по доработке самолета на Центральном аэродроме, АНТ-42 выполнил еще три полета, а затем перелетел в Подлипки, для проведения дальнейших испытаний. В первом же полете с нового места базирования летчик-испытатель ЦАГИ В.В.Рыбушкин на посадке потерпел аварию повредил шасси и его узлы крепления к центроплану, обтекатели шасси и штурманскую кабину, машина получила также ряд других, более мелких повреждений. А.Н.Туполев, 1935 г. Всего в ходе предварительных испытаний удалось выполнить 14 полетов. Были зафиксированы следующие основные характеристики первой опытной машины АНТ-42 4 АМ-34ФРН (мощность двигателей по 930/1200 л.с., винты металлические ВРШ-ЗБ, трехлопастные диаметром 3,9 м): Размах крыла, м 39,00 Длина самолета, м 22,78 Высота самолета, м в линии полета 8,16 на стоянке 6,40 Площадь крыла, м2 188,40 Емкость бензобаков, л 10996 маслобаков 175 Полетная масса, кг 23600 Максимальная скорость, км/ч у земли 322 на 1000 м 335 2000 м 348 3000 м 362 3600 м 370 4000 м 368 На основании предварительных испытаний были сделаны следующие заключения (предварительный отчет по испытаниям самолета ТБ-7 4 АМ-34ФРН): "…1. Максимальные скорости сравнительно с расчетными снижены. 2. Вибрации самолета ни при каких режимах полета не наблюдалось. 3. Необходимо увеличить эффективность руля поворота и довести нагрузки на ногу до нормальных. 4. Необходимо доработать винтомоторное оборудование. 5. Вооружение и все оборудование самолета испытанию не подвергалось…" До 1 августа 1937 года самолет находился на ремонте, после его окончания машину подготовили к контрольному облету заводским экипажем. Однако этого не произошло, так как от ВВС поступило указание о срочной передаче самолета на совместные госиспытания, а прибывшая на заводской аэродром испытательная бригада, назначенная командованием НИИ ВВС во главе с ведущим инженером-испытателем И.М.Марковым и летчиком-испытателем П. М. Стефановским, заводской облет отменила и тут же приступила к изучению самолета и его систем и к оформлению документации о приемке самолета. Помимо них в испытательную бригаду входили второй пилот В.Е.Дацко, штурман-бомбардир С.А.Черкасов, штурман А.М.Бряндинский. От промышленности в состав летного экипажа входили ведущий инженер по летным испытаниям А.С.Рахманин и бортмеханик М.Ф.Жилин. Военный инженер 1-го ранга И.В.Марков и летчик-испытатель П.М.Стефановский с момента первого знакомства с ТБ-7 стали его активными сторонниками и защитниками, во многом именно от их активной и твердой позиции в дальнейшем машину удалось сохранить в производстве и на вооружении. Помимо них в испытаниях участвовали летчики-испытатели А.Б.Юмашев, М.А.Нюхтиков и др. Приемка самолета военными шла полным ходом, в дружной работе решались многие проблемы между ОКБ и заказчиком, например, когда возникли сомнения со стороны штурмана-бомбардира С.А.Черкасова, принимавшего систему вооружения, по оговоренному в инструкции по эксплуатации времени подвески бомб, ему силами ведущего конструктора по вооружению С.И.Савельева и четырех рабочих дважды под хронометраж Черкасова подвесили бомбы в бомбоотсек и оба раза уложились в норматив. После этого военные стали относиться к заводской бригаде с большим доверием и уважением, и вся дальнейшая работа проходила исключительно дружно и деловито. После всех необходимых наземных проверок систем самолета экипаж перегнал самолет на аэродром НИИ ВВС. Этот перелет был засчитан за контрольный облет после ремонта. Весь процесс передачи самолета на совместные с ВВС испытания был закончен в течение трех дней. К этому времени была подготовлена программа летных испытаний, к выполнению которой вскоре приступила бригада НИИ ВВС совместно с представителями промышленности. В предыдущих заводских испытательных полетах не удалось достигнуть максимальных скоростей полета на расчетной высоте. Недобор скорости оказался достаточно большим и равнялся 15% от заявленной. На том этапе причину недобора скорости видели в неточности замеров и их послеполетной обработке. Предполагалось, что на совместных испытаниях вое встанет на свои места. 1-й этап государственных испытаний опытного ТБ-7 4М-34ФРН + М-100 начался 11 августа и закончился 18 октября 1937 года. На этом этапе в основном определялись летные характеристики самолета и их соответствие ТТТ ВВС. По всем параметрам были получены вполне удовлетворительные результаты, кроме заявленной максимальной скорости (как и на заводских испытаниях). Это обстоятельство серьезно обеспокоило ОКБ. Обо всех перепетиях испытаний было доложено В.М.Петлякову, он также был обеспокоен недобором скорости, но заняться ему этой проблемой не пришлось. Через неделю после ареста А.Н.Туполева НКВД арестовывает и В.М.Петлякова. По делу Андрея Николаевича он проходит в первых рядах. Больше темой ТБ-7 ему заниматься не придется, хотя в том самом роковом "37-м" на столе у В.М.Петлякова лежало несколько перспективных проектов дальнейшего развития ТБ-7. В том году прорабатывался вопрос установки на ТБ-7 двух паротурбинных двигателей. Данным типом авиационных силовых установок занимался ХАИ, где в работах по этой теме участвовал A.М.Люлька. ОКБ, ХАИ и Бюро прямоточного котлостроения провело предварительную проработку, составив требования к паротурбинной авиационной силовой установке. Требования были следующие: установка должна представлять собой двигатель, скомпонованный в едином агрегате; мощность на высоте 10000 м – 2500 л.с, взлетная – 2500 л.с; длина агрегата от втулки винта до заднего конца – не более 3000 мм; в поперечном сечении габарит агрегата должен вписываться в круг диаметром 800 мм, в крайнем случае – в квадрат со стороной 800 мм.Дапьнейшего развития идея паротурбинной установки для ТБ-7 развития не получила. Прорабатывался вариант ТБ-7 с гермокабинами вентиляционного типа. Но, пожалуй, самый экзотическим был проект на тему ТБ-7 со стреловидным крылом и ТРД (нечто подобное, по воспоминаниям знаменитого российского авиационного историка П.Дузя, много лет спустя обнаружили в одной из петляковских папок с эскизами). После ареста А.Н.Туполева и B.М.Петлякова руководство КБ-1 было возложено на И.Ф.Незваля, ему же было поручено принять на себя все заботы и ответственность по теме "42" (о шифре АНТ-42 после 23 октября 1937 года, дня ареста А.Н.Туполева, следовало забыть). И.Ф.Незваль, в отсутствии В.М.Петлякова и А.Н.Туполева, стал фактически руководителем темы. Именно благодаря ему удалось довести машину, запустить ее в серию, несмотря на более чем изменчивое отношение в верхах к этой машине и к самой концепции тяжелого стратегического самолета и его места в советских ВВС накануне Второй мировой войны. На фоне очередной "недели сада", наступившей в конце 1937 – начале 1938 годов, испытания опытного ТБ-7 продолжались. Народ дрожал, но работал, считая, что чаша сия минует их. К счастью, техника, созданная ими, их не подвела. Похоже, удалось создать удачный самолет, системы которого требовали массы доработок, но сама идея и многие техничеcкие решения оказались жизнеспособными. В отчете по первому этапу испытаний отмечалось, что полученные летные данные с работой АЦН-2 являются неокончательными из-за неудовлетворительной работы всей вин- то-моторной группы, недостаточного диапазона углов поворота ВПШ-3, в силу чего невозможно было снять полную мощность с двигателей на границе высотности, из-за невозможности получения полных оборотов двигателя М-100 (2120 об/мин, вместо 2400 об/мин). В ходе 1-го этапа летных испытаний удалось получить следующие максимальные скорости: Без работы АЦН-2 при полетной массе 23858 кг: у земли – 320 км/ч, на высоте 1000 м – 333 км/ч, на 2000 м – 345 км/ч, на 3000 м – 358 км/ч, на 3100 м – 360 км/ч, на 4000 м – 357 км/ч, на 5000 м – 351 км/ч, на 6000 м – 340 км/ч и на 7000 м – 312 км/ч. С работающим АЦН-2: у земли 320 км/ч, на 1000 м – 333 км/ч, на 2000 м – 345 км/ч, на 3000 м – 358 км/ч, на 4000 м – 370 км/ч, на 5000 м – 380 км/ч, на 6000 м – 389 км/ч, на 7000 м – 397 км/ч, на 7900 м – 403 км/ч, на 8000 м – 403 км/ч, на 9000 м – 384 км/ч и на 10000 м – 348 км/ч. Без работы АЦН-2 скороподъемность до высоты 3000 м оставалась постоянной – 5,3 м /с, далее падала до 0,9 м/с на высоте 7000 м и на практическом потолке 7550 м – до 0,5 м/с. 7000 м машина набирала за 35,9 мин, практический потолок – за 55 мин. С работающим АЦН-2, при его включении на высоте 4200 м, скороподъемность на 3000 м составляла 5,3 м/с, на 4000 м – 4,3 м/с, далее падала до 1,35 м/с на высоте 10000 м и на практическом потолке 10800 м до 0,5 м/с. 10000 м набирались за 45,5 мин, практический потолок – за 62 мин. Теоретический потолок равнялся 11300 м. Отмечалось, что на самолете установлены опытные двигатели М-34ФРН, не прошедшие государственных испытаний, мощность которых на номинальном режиме была ограничена 1050 л.с., вместо 1200 л.с. В силу недостаточной надежности двигателей, недоведенности топливной, масляной и охлаждающих систем, испытания на определение реальных расходов топлива с АЦН-2 не проводились. Первый этап испытаний был прекращен из-за выработки ресурса АМ-34ФРН (завод №24 установил начальный ресурс 50 л.ч.). Всего удалось выполнить 63 полета, общей продолжительностью 51 час (из них 12 полетов продолжительностью 28,5 часа выполнено на высотах 6000-10000 м с включением АЦН-2). При испытаниях ограничились начальной полетной массой 23858 кг из-за ограничений по моторесурсу двигателей, недостаточной надежности самих двигателей и недостаточной прочности покрышек колес. Отмечалось, что максимальную полетную массу можно довести до 28000 кг, при этом с 2000 кг бомб можно получить дальность 3000 км. И.Ф.Незваль Внутренняя мотогондола двигателя Основные выводы по самолету были следующие: "- большие максимальные скорости ТБ-7 на высотах, близких к потолку современных истребителей, делают его мало уязвимым для них на высотах 8000-10000 м; – мощное бомбовое вооружение и удобное размещение экипажа ставят его на уровень современных скоростных бомбардировщиков; – отличный обзор для пилотов и непосредственная связь с основным составом экипажа обеспечивают нормальную работу и выполнение боевой работы; – самолет имеет емкость бомбового вооружения, доходящую до 4000 кг, калибра от 250 до 2000 кг, что придает ему необходимые свойства бомбардировщика дальнего и ближнего действия". Как основные недостатки отмечались: недостаточная продольная устойчивость, слишком большие усилия на ручке управления, отсутствие управления триммерами на руле поворота, малая эффективность тормозов, повышенная тряска двигателей и срыв карбюраторов при включении АЦН-2, неэффективность ВПШ-3, ненадежность управления турелей ТУР-10 (турели были опытные и еще недоведенные), несоответствие оптических прицелов большим скоростям самолета и т.д. Отмечалась большая масса пустого самолета – 17885 кг. Заключение ВВС по испытаниям, несмотря на массу замечаний, для самолета и ОКБ можно считать положительным, учитывая всю сложность создания такого самолета в реальных условиях СССР середины 30-х годов: "… 1. Первый этап испытаний считать законченным. 2. Для проведения полных государственных испытаний обязать завод №156 предъявить самолет НИИ ВВС к 1.12.37 года. На этом самолете должно быть выполнено: а) замена 4-х моторов АМ-34ФРН; б) заменены рули высоты и поворота на рули с увеличенной компенсацией; в) установлены колеса с двухсторонними тормозами; г) установлены усиленные покрышки колес, обеспечивающие взлет самолета с весом 30000 кг; д) доведена масляная система на моторах АМ-34ФРН; е) установка автомата АЦН-2 3. Строящийся заводом №156 дублер самолета ТБ-7 должен иметь: а) моторы АМ-34ФРН, прошедшие государственные испытания и принятые для серийного производства; б) независимую на всех пяти моторах друг от друга систему охлаждения; в) безотказное питание горючим всех пяти моторов на всем диапазоне высот самолета при работе их на полной мощности из любого бака при открытых или закрытых остальных баках; г) безотказную подачу масла к моторам на всем диапазоне высот самолета при работе на полной мощности; д) безотказное и синхронное действие всех 4-х ВПШ на всем диапазоне высот самолета; е) свободнонесущее хвостовое оперение; 4. Схема имеющегося на самолете стрелкового и пушечного вооружения не обеспечивает требуемой обороноспособности и принята на вооружение данного самолета быть не может (военные предлагали выполнить централизованное управление всех стрелково-пушечных установок дистанционно с одного поста управления, что по тем временам было технически невыполнимо; был поднят вопрос о недостаточной огневой мощи оборонительного вооружения конкретной первой опытной машины из-за неполного комплекта и недоведенности установок, а также о возможности перехода на скорострельные пулеметы нормального калибра ШКАС вместо крупнокалиберных УБ и пушек ШВАК. На эти мысли военных навели высокие скорости самолета на больших высотах, что предполагало неуязвимость ТБ-7 от истребителей противника; это пожелание заказчика в дальнейшем на "дублере" и в серии было принято, но с началом войны пришлось срочно дорабатывать строй и возвращаться к тяжелому вооружению, поскольку в результате последующей серии доработок по силовой установке самолет потерял свое преимущество в высотах и в скоростях перед реальными истребителями противника). Опытный АНТ-42, совместные испытания Опытный АНТ-42 на лыжном шасси . Январь1938 г. 6. Предъявленное бомбардировочное вооружение самолета испытания не выдержало. 8. Дублер самолета ТБ-7 должен быть предъявлен на государственные испытания в НИИ ВВС заводом №156 не позднее 1 марта 1938 года. 9. Не ожидая окончания полных государственных испытаний, необходимо начать постройку опытной серии в 5 самолетов с 1 января 1938 года, обязать 1-е Главное Управление НКОП выпустить ее к 1 мая 1938 года. 10. Дать задание заводу №156 проработать вариант самолета с моторами М-103 и предъявить проект этого самолета к 1 января 1938 года НИИ ВВС на рассмотрение. 11. Для обеспечения постройки серии самолета ТБ-7 обязать завод №24 и его Главного конструктора довести мотор АМ-34ФРН и дать на государственные испытания в НИИ ВВС к 1 января 1938 года. 12. Обязать 1-е Главное Управление НКОП дать ВИШ с диапазоном поворота лопастей в 24 градуса к началу выпуска серийного самолета к 1 марта 1938 года. 13. Обязать завод №156 совместно с ЦИАМ разработать мероприятия по обеспечению замены АЦН-2 установкой на мотор АМ-34ФРН двухскорост- ного нагнетателя или турбокомпрессора, доведя высотность мотора АМ-34ФРН до 6000-8000 м". Начиная с декабря 1937 года завод №156 приступил к доработкам опытного АНТ-42 по замечаниям заказчика. На самолет были установлены опытные модернизированные двигатели АМ-34ФРНВ с номинальной мощностью на высоте 1050 л.с., руль высоты увеличенной площади и с увеличенной осевой компенсацией. На самолете установили неубирающееся лыжное шасси. В таком виде самолет поступил на следующий этап совместных государственных испытаний в НИИ ВВС. Полеты на лыжах проводились в январе-феврале 1938 года на Щелковском аэродроме НИИ ВВС. В заключении по испытаниям НИИ ВВС отмечал: "1. Проведенными испытаниями самолета ТБ-7 в августе-сентябре 1937 года и настоящими испытаниями установлено, что самолет обладает потолком большим, чем современные скоростные истребители, и скоростями, близкими к скоростям истребителей на высоте 7000-8000 м. На основании этих испытаний НИИ ВВС считает необходимым обязать ПГУ НКОП немедленно приступить к серийной постройке самолета ТБ-7/4АМ-34ФРНВ и дать первую серию : самолетов на войсковые испытания в 1938 году. 2. Для обеспечения серийной постройки самолетов ТБ-7 необходимо обязать Главное Моторное управление НКОП устранить отмеченные государственными испытаниями дефекты, провести заводские испытания и предъявить мотор на государственные испытания не позже мая 1938 года. Опытный АНТ-42, совместные испытания 3. Для обеспечения серийной постройки самолетов ТБ-7 обязать Главное Моторное управление НКОП организовать серийную постройку агрегатов АЦН-2 и винтов регулируемого в полете шага с автоматом к мотору АМ-34ФРНВ… 4. Обязать Главное Моторное управление НКОП построить и установить на данный испытываемый самолет ТБ-7 комплект турбокомпрессоров к 1 июля 1938 года и предъявить их на государственные испытания. 6. НИИ ВВС совместно с заводом №156 провести в течение марта-апреля 1938 года испытания самолета ТБ-7 в Евпатории на определение расхода горючего, предельного радиуса действия и проверить применение бомбометанием со всех высот, доступных самолету." ВВС еще раз подтвердили высокий потенциал ТБ-7 в случае его доводки и принятия на вооружение. Одновременно еще раз военные высказали желание отказаться от АЦН и перейти к схеме с ТК. В первых числах марта 1938 года самолет перелетел на аэродром в Евпаторию, туда же перебазировалась вся испытательная бригада.Вслед за ними из Москвы выехала небольшая группа заводского технического состава во главе с И.Ф.Незвалем. Помимо продолжения плановых испытаний, перед ними стояла задача выяснить причину недобора максимальных скоростей. перелет из Москвы в Евпаторию прошел вполне благополучно (первый такой дальний полет для машины), но в ходе его выполнения была замечена незначительная тряска четвертого двигателя. В последующих испытательных полетах в Крыму тряска стала более сильной. П.Ф.Стефановский отказался летать с такой тряской. Полеты прекратили и начали искать причину. Через какое-то время общими силами ее нашли. Причина была в неверной регулировке ВИШ. В ходе детальной разборки винтов решили увеличить противовесы системы затяжеления лопастей винтов. Эффект превзошел все ожидания. При пробной гонке на земле винт работал нормально, и никакой тряски не наблюдалось. Кроме того, в контрольном трехчасовом полете П.М.Стефановский получил значительный прирост скорости, практически выйдя на заданные параметры. Оказалось, что все дело со злополучным недобором скорости заключалось в недостаточности разворота лопастей винтов на соответствующих режимах. О полученных результатах было срочно доложено начальнику НИИ ВВС А.И.Филину, который тут же. сам приехал в Евпаторию и на месте убедился в достоверности полученных результатов. Достижением заданной максимальной скорости фактически подтвердилось выполнение всех летных характеристик самолета и их соответствие ТТТ. Испытания в.Евпатории проходили с 6 марта по 30 апреля 1938 года. На самолете были установлены опытные двигатели АМ-34ФРНБ, не прошедшие государственных и контрольных стендовых испытаний, полеты проводились с начальными полетными массами 24000 кг, 26000 кг и 28000 кг. При работе АЦН-2 при начальной полетной массе 24000 кг самолет имел у земли скороподъемность 5,3 м/с, на высотах 4000-8000 м – 4,95-4,35 м/с. Высоту 8000 м машина набирала за 27,8 мин, 11000 м – за 59 мин. Практический потолок равнялся 11250 м, эту высоту самолет набирал за 66 мин. Самолет при этой начальной полетной массе 24000 кг имел разбег 280 м, пробег – 370 м, при 28000 кг разбег составлял 538 м. В заключении отчета по испытаниям, утвержденным 22 мая 1938 года Начальником ВВС РККА Локтионовым, еще раз подтверждались высокие летные данные ТБ-7 и практическая неуязвимость на больших высотах от истребителей противника, отмеченные в отчетах. Кроме того, в заключении к отчету на основании проведенных испытаний и испытаний, проводившихся в августе-сентябре 1937 года и январе-феврале 1938 года отмечалось: Опытный АНТ-42 4 АМ-34ФРНВ+М100. Совместные испытания, август-декабрь 1938 г. "1 …в)хороший взлете полетным весом 30000 кг обеспечивает дальности полета в 3000 км с 2000 кг бомб на высотах 3500-5000 м без АЦН; г) непосредственная связь основного экипажа и естественный подогрев их кабин обеспечивает длительное пребывание на высотах 8000-10000 м; д) высокая маневренность самолета на высотах 8000-10000 м обеспечивает прицельное бомбометание с этих высот и хорошую защиту маневром от огня зенитной артиллерии. Все это делает самолет практически неуязвимым для современных средств нападения на высотах от 7000-10000 м. 2. НИИ ВВС считает и настаивает на немедленном внедрении в массовую серийную постройку в 1938 году самолета ТБ-7-4АМ-34ФРНБ и принятия его на вооружение ВВС РККА. 3. Для увеличения максимальной скорости и потолка серийных самолетов обязать ПГУ НКОП строить серийные самолеты ТБ-7: а) без "бороды" на кабине штурмана; б) со свободнонесущим хвостовым оперением; в) установить ВИШ с диапазоном угла поворота лопастей не менее 20 градусов и незамерзающих на высотах 10000 -11000 м в длительном полете; г) мотор М-100 на АЦН-2 заменить на мотор М-103; д) охлаждение мотора М-100 делать независимым от охлаждения моторов АМ-34, обеспечив подогрев при неработающем М-100. 4. Для увеличения дальности полета в серийных ТБ-7 увеличить запас бензина на 25% и масла на 50%. 6. Для обеспечения обороноспособности самолета на высотах ниже 7000 м необходимо обязать ПУГ НКОП довести кормовые и носовые пушечные установки и предъявить в НИИ ВВС для испытаний на самолете ТБ-7 к 1 августа 1938 года Для обеспечения перезарядки 20 мм пушки на больших высотах необходимо перезарядку механизировать. 7. Испытуемый первый опытный самолет ТБ-7 вернуть на завод № 156 для: а) замены моторов АМ-34ФРНБ на моторы АМ-34ФРНБ с турбокомпрессорами; б) ремонта и замены мотора М-100 на АЦН-2 на мотор М-103; в) переделок, связанных с мероприятиями по увеличению скорости, потолка, установки добавочных баков и облегчения самолета. Обязать ПУГ Главного Моторного Управления НКОП строящиеся моторы АМ-34ФРНБ с турбокомпрессорами для самолета ДБ-2 (А) передать заводу №156 для установки их на испытываемый опытный ТБ-7 и предъявить его испытания в НИИ ВВС к. 1 июля 1938 года. 8. Обязать ПГУ Главного Моторного Управления НКОП после испытаний опытного самолета с 4АМ-34ФРНБ с турбокомпрессорами установить на него моторы с турбокомпрессорами и предъявить на испытания в НИИ ВВС к 1 декабря 1938 года. 9. Обязать ЦИАМ в месячный срок отработать на стенде метод наивыгоднейшего пользования мотором М-100 при полете на задросселированных моторах М-34 для получения наименьших расходов горючего. НИИ ВВС, после получения от ЦИАМ метода, проверить его на самолете ТБ-7 ("дублере")". Дальнейшие события для участников создания ТБ-7 развивались с неимоверной быстротой. Буквально через несколько дней после отъезда А.И.Филина И.Ф.Незвапь получает телеграмму от Наркома Авиационной промышленности М.М.Кагановича с требованием немедленно возвратиться в Москву и явиться к нему. Подобные срочные вызовы в те годы не сулили ничего хорошего. Дорога от ведомства Наркома Авиационной промышленности до ведомства Наркома Внутренних дел в то время была короткой. Ожидавшему самого худшего, И.Ф.Незвалю тот день, 20 апреля 1938 года, запомнился надолго. Нарком сообщил ему, что его машина под обозначением ТБ-7 принята на вооружение ВВС РККА и что она будет строиться серийно на заводе №124 в Казани. Одновременно Нарком сообщил Незвалю, что он назначен Главным конструктором ТБ-7 и завода №124, и тут же дал ему указание ехать на серийный завод в составе комиссии, задачей которой было определить, что необходимо сделать, чтобы в кратчайшие сроки развернуть серийное производство ТБ-7. АНТ-42 дублер 4 АМ-34ФРНБ + М100. 1938 г. Совместные испытания Казалось бы, для ТБ-7 и его создателей складывалось все лучшим образом. Их работа, которой они посвятили все последние годы жизни, работая зачастую без отпусков и выходных, признана и оценена руководством страны и армии. Но именно тут и была основная проблема: слишком раннее признание не всегда идет на пользу. Реально на момент блиц-принятия ТБ-7 на вооружение летал лишь первый опытный самолет с опытными, сырыми двигателями, с недоведенной системой вооружения и с кучей замечаний от НИИ ВВС. Требовалось время и терпение, чтобы этот достаточно , сложный самолет превратился в доведенное серийное техническое изделие. Вскоре началось внедрение в серию, и всплыли многие проблемы с недоведенностью многих агрегатов (в основном, силовой установки). Начали меняться концептуальные подходы к самому типу самолета и его месту в системе вооружений ВВС РККА,, и многие из тех, кто в мае 1938 года ратовал за эту машину, в свете новых "открывшихся обстоятельств" отвернулись от нее. Все, кроме Главного конструктора ТБ-7 И.Ф.Незваля. Он был предан ей до конца, именно он сумел в сложнейших предвоенных и военных условиях сохранить и машину, и коллектив, успешно занимаясь доводкой и развитием ТБ-7. И сделал он это прекрасно. Достаточно сырая машина на момент принятия на вооружение, превратилась постепенно в полноценный боевой самолет, по своим ЛТХ не уступавший аналогичным западным машинам. Стоит также остановиться на неоднозначном отношении высшего руководства страны к самой идее четырехмоторного стратегического самолета в предвоенный период. Как тип эти машины родились, как производная на достаточно "агрессивные" взгляды Тухачевского на строительство вооруженных сил. Согласно этим взглядам ВВС должны были стать мощной наступательной силой, основу которой должны были составлять тяжелые дальние стратегические бомбардировщики, способные уничтожать военно-политические и экономические центры противника, а также транспортировать и высаживать крупные массы мобильных сил в глубокий тыл противника. Отсюда заказ промышленности сотен самолетов ТБ-3, работы над ТБ-4 и ТБ-6 и, как дальнейшее развитие концепции, – заказ на ТБ-7. Но быстрое устаревание парка сравнительно дорогих ТБ-3 охладило интерес руководства страны к подобным машинам. Во-вторых, изменение взглядов на цели воздушных ударов (уничтожение экономических центров противника в новой концепции уже не предусматривалось, они должны были достаться целыми победителю и продолжать работать на его победу), все это изменило взгляды советского руководства на роль в ней самолетов класса ТБ-7. Теперь судьба войны должна была решаться во фронтовой и оперативной полосе за счет полного разгрома вооруженных сил противника. Основные удары должны были наносить бронетанковые соединения и армады фронтовой авиации. Эта концепция была близка к взглядам нацистского военно-политического руководства на ход вооруженной борьбы, в основных своих положениях подтвержденная на начальном этапе войны в Европе. Места в ней для самолетов типа ТБ-7 и им подобным просто не было. Отсюда весьма непоследовательная позиция руководства страны и непосредственно Сталина по самолету ТБ-7, отсюда эта череда менявших друг друга приказов и указаний на свертывание и разворачивание производства ТБ-7, проводившихся под влиянием сиюминутных обстоятельств. Дальнейшие основные доводки и испытания по программе создания ТБ-7 проводились на втором опытном АНТ-42 "дублере", а также на части серийных машин с различными типами двигателей. На первом АНТ-42 проводились совместные испытания с 29 сентября 1938 года по 25 марта 1939 года с двигателями АМ-34ФРНВ с винтами ВИШ-4 и ВИШ-24, с доработанной топливной системой и доработками по системе управления. По результатам испытаний на серийные самолеты был рекомендован ВИШ-24. Работы по установке АМ-34ФРН с ТК-1 на опытный АНТ-42 были прекращены Постановлением Комитета Обороны №127 от 4 марта 1940 года. ТК пытались устанавливать на ТБ-7 с АМ-35 и АМ-35А. Изначально они стояли на дизелях, нашедших ограниченное и не очень удачное применение на серийных ТБ-7 к началу войны. В 1939 году на опытную машину установили вместо М-100 двигатель М-103. В этом же году были проведены совместные испытания с раздельными системами охлаждения основных двигателей и М-103. НИИ ВВС в отчете по испытаниям отмечалось, что, как и в первых испытаниях, АЦН не доведен, и констатировалось, что после 4-х часов его работы в воздухе испытания пришлось прекратить из-за нарушения в работе фрикциона в АЦН-2. Таким образом, все пожелания заказчика, выработанные в ходе испытаний, ОКБ постепенно внедряло и проверяло. АНТ-42 дублер 4 АМ-34ФРНБ + М100. 1938 г. Совместные испытания Первая опытная машина была публично представлена весной 1939 года. АНТ-42 пролетел над Красной площадью 1 мая 1939 года (еще раньше опытную АНТ-42 предлагали показать народу 18 августа 1937 года на Дне Авиации в Тушино, но тогда только-только начался первый этап совместных испытаний, и решили не рисковать). Перед самой войной опытный АНТ-42 по предложению М.В.Водопьянова был переоборудован для арктических полетов. Во время войны машина находилась на аэродроме в Казани, где использовалась для тренировочных полетов и где, по недоразумению, была разбита. Механики на стоянке заклинили рули высоты, экипаж невнимательно провел предполетный осмотр, самолет ушел в полет с заклиненным рулем высоты, в результате на взлете машина врезалась в железнодорожную насыпь. Второй опытный самолет АНТ-42 "дублер", который должен был стать эталоном для серии, начали проектировать в апреле 1936 года. По сравнению с первым опытным самолетом в конструкцию "дублера" были внесены следующие изменения: Частично переработана технология изготовления и конструкция стрингеров крыла, нервюр. Увеличена площадь щитков. Центроплан расширен на 100 мм, Сварные узлы лонжеронов центроплана заменены на механически обработанные из целых поковок. Фюзеляж расширили на 100 мм, стрингера фюзеляжа сделали из прессованных профилей, изменили заднюю часть фюзеляжа. Хвостовое оперение стало свободнонесущим. Изменены некоторые агрегаты системы управления. Изменены все приборные доски, улучшен обзор, введен подсвет. Доработана система электроснабжения и распределения, проводка сделана полностью экранированной. Проведены изменения по составу радиосвязного и радионавигационного оборудования. Решено было заменить в носовой башне пушку ШВАК на спарку пулеметов ШКАС, аналогичная замена была проведена и в кормовой установке. Средняя верхняя огневая точка со ШКАС менялась на установку ТАТ с пушкой ШВАК. Люковая установка со ШКАС и оконная со ШВАК упразднялись. Подмоторные переводились со ШВАК на ШКАС. Командирская установка со ШКАС упразднялась. Несколько дорабатывалась система бомбардиров очного вооружения. К 1 января 1938 года работы по проектированию "дублера" были в основном закончены, за исключением систем оборудования. На 1 января 1938 года проектирование самолета было доведено до 95% технической готовности, постройка самолета – до 58%. В мае 1938 года постройка "дублера" была закончена. 26 июля 1938 года состоялся первый полет машины. С 28 июля по 1 августа проводились заводские испытания. 11 августа, после устранения мелких дефектов, выявленных, при заводских испытаниях, "дублер" передали в НИИ ВВС для проведения совместных испытаний. Испытания были закончены 28 декабря 1938 года. Всего с учетом заводских испытаний было выполнено 69 полетов, общей продолжительностью 33 часа 18 минут. АНТ-42 дублер "Дублер" предполагалось оснастить двигателями АМ-34ФРНВ и АЦН-2 с М-100А. Реально полеты проходили с АМ-34ФРНБ, снятыми с первого опытного самолета и капитально отремонтированными, с винтами ВПШ-ЗБ и АЦН-2 с М-100А. В заключение по испытаниям в своем отчете НИИ ВВС отмечал следующее: "1. Проведенные испытания самолета 42 "Дублер" еще раз подтвердили его высокие летные качества как тяжелого бомбардировщика, который может быть принят на вооружение ВВС РККА. 2. Опытный самолет 42 "Дублер" 4АМ-34ФРНБ + М-100А может быть допущен в качестве эталона постройки первой серии самолетов на заводе №124. 5. Невыполненные на самолете 42 "Дублер" практические полеты на дальность в 3000 км и отработку его боевого применения произвести на первом серийном самолете 42 постройки завода №124. 6. Максимально допустимую перегрузку при нормальной эксплуатации серийного самолета 42 считать 32000 кг. 7. Для проведения работ по увеличению ЛТД самолета 42, увеличения его живучести, на опытном самолете 42 "Дублер" установить: а) моторы АМ-34ФРНВ с турбокомпрессорами; б) аэродинамические макеты огневых точек по предложению Т.Карташкина; в) винты с диапазоном поворота лопастей в 20-22 градуса, надежно работающих на всех скоростях и высотах, доступных самолету 42; г) снять "бороду" с Ф-1. Обязать завод №156 НКОП предъявить этот модифицированный самолет 42 "Дублер" на испытания в НИИ ВВС к Тапреля 1939 года. 8. Обязать 80-й Главк НКОП установить турбокомпрессоры для мотора АМ-35, а ПГУ НКОП установить эти моторы на самолет 42 и предъявить на испытания в НИИ ВВС к 1 августа 1939 года." "Дублер" проходил в документах под №385 "Д", за оригинальный вид его носовой части летная братия его окрестила "бородой". На этой машине в 1938-1939 годах проводили основной объем летно-доводочных испытаний. К 1941 году летно-испытательная карьера "дублера" закончилась, и его ждала утилизация. С началом войны, когда началось формирование новых авиачастей на ТБ-7, о нем вспомнили. Самолет осмотрел М.В.Водопьянов, приказав привести его в порядок силами ВВС и использовать в качестве тренировочного для подготовки летчиков и штурманов. В этом качестве его использовали в начале войны на аэродромах в Коврове и в Кратове, где базировались части АДД, вооруженные серийными ТБ-7. Через какое-то время в полетах возникли проблемы с некоторыми самолетными системами и оборудованием – для дальнейшей эксплуатации самолет требовал серьезного заводского ремонта. В 1942 году серийный завод №22 в Казани провел такой ремонт, одновременно проведя замену двигателей АМ-34ФРН на АМ-35А, со съемом АЦН-2 и установкой в освободившийся отсек топливного бака. Оборонительное и бомбардировочное вооружение не меняли. Затем уже в 890-м полку АДД рембригада установила кормовую пушку ШВАК вместо кормовых ШКАС и пулеметы УБ вместо гондольных ШКАС. Потери в частях, воевавших на ТБ-7, были серьезными, и каждая машина была на счету. Поэтому модернизированный "дублер" сразу по приходу с завода №22 включили в боевой состав части. Самолет ухитрился провоевать всю войну, выполнил более 120 боевых вылетов (больше, чем любой из серийных самолетов этого типа), с него на головы немцев было сброшено около 500 т бомб и почти миллион листовок, призывавших немцев "не любить фюрера". Летали на этой машине и в глубокий тыл для выброса специальных разведывательных и диверсионных групп. Одним словом, этот нестандартный самолет в войну отработал по полной программе. Апофеозом его карьеры стал пролет в качестве флагмана над Москвой 1-го мая 1945 года. Вскоре после войны "бороду", как и большую часть ТБ-7 (Пе-8), утилизировали. ТБ-7 4 АМ-34ФРН Заводские испытания 25 декабря 1936 г. – 20 марта 1937 г. ТБ-7 4 АМ-34ФРНВ + М-100 Совместные испытания 29 сентября 1938 г. – 26 марта 1939 г. ТБ-7 4 АМ-34ФРНВ +М-100 Совместные испытания 6 марта – 30 апреля 1938 г. ТБ-7 дублер 4 АМ-34ФРНВ +М-100 Совместные испытания 11 августа – 28 декабря 1938 г. ТБ-7 дублер 4 АМ-35 Совместные испытания март 1944 г. Серийное производство Параллельно с работами по испытаниям и доводкам первого опытного самолета АНТ-42 и АНТ-42 "дублер" шла подготовка к серийному производству самолета. Как отмечалось выше, серию планировалось развернуть на самолетостроительном заводе №124 в Казани. В апреле 1937 года начались работы по изготовлению серийных чертежей самолета ТБ-7. ВВС требовали от промышленности еще до окончания испытаний "дублера" выпустить пять серийных машин к 1 мая 1938 года. Реально на 1 января 1938 года подготовка серийных чертежей была выполнена лишь на 40%. За 1937 год в серийные чертежи было внесено множество изменений по выявленным дефектам на испытаниях первой опытной машины и "дублера". В серийные чертежи по сравнению с "дублером", конструкция которого должна была бы стать эталоном для серии были внесены следующие изменения: в центроплане вместо бортовой стенки ввели стержневую нервюру; в верхней обшивке крыла выполнили люк для выемки бензобаков без расстыковки крыла; вторую конструктивно-технологическую фюзеляжную часть Ф-2 удлинили на 400 мм; по Ф-3 улучшили аэродинамику, уменьшили окна, предусмотренные для пассажирского и военно-транспортного вариантов; изменили расположение оборудования в кабине штурмана; облегчили бензобаки и изменили их форму в связи с возможностью их выемки через крыльевые люки; ввели раздельную систему охлаждения на двигатели и т.д. Оборонительное вооружение, считая, что на основных рабочих высотах полета самолет по своим летным данным имеет превосходство над истребителями вероятных противников, приняли в составе 7 пулеметов ШКАС и одной пушки ШВАК по схеме, принятой на "дублере". За 1938 год была спроектирована новая носовая часть фюзеляжа без "бороды". В том же 1938 году чертежи серийного ТБ-7 были сданы на завод №124. В декабре 1938 года проходила макетная комиссия по второму макету ТБ-7. Второй макет был представлен 20 декабря 1938 года на предмет рассмотрения новой носовой и кормовой стрелковых точек, улучшающих аэродинамику самолета (установки Карташкина). Было принято решение предъявленные установки внедрить на ТБ-7: в носовой установке под три ШКАС, а в кормовой – под одну пушку ШВАК. Для получения ответа о действительных аэродинамических улучшениях решено было провести на опытном АНТ-42 следующие изменения: срезать "бороду" на штурманской кабине; установить новые двигатели АМ-35; изготовить и установить макеты новых стрелковых точек на самолете; оборудовать кабину штурмана для обеспечения полета на дальность на больших высотах; поставить раздельное охлаждение для АЦН. Все эти работы предлагалось закончить и предъявить в НИИ ВВС к 1 апреля 1939 года. К моменту начала развертывания серийного выпуска ТБ-7 завод №124 еще не был полностью достроен. Впрочем, молодой производственный коллектив завода был достаточно подготовлен к производству тяжелых цельнометаллических самолетов. На заводе производился капитальный ремонт ТБ-3, велась постройка серийных тяжелых бомбардировщиков ДБ(А), а также второго самолета "МГ", велась подготовка к постройке серии этих самолетов. Завод обладал мощным механическим оборудованием, заготовительным и сборочными цехами, способными обеспечить серийный выпуск ТБ-7. Завод спроектирован с учетом перспективы крупносерийной постройки тяжелых цельнометаллических самолетов. Завод проектировался и строился под выпуск будущих тяжелых туполевских кораблей типа ТБ-4 и ТБ-6. На постройке такого завода-гиганта в начале 30-х годов настаивал А.Н.Туполев. Оснащение завода было одним из самых передовых. Его закупали за границей, в основном в США. Там были закуплены расточные станки, автоматы для изготовления нормализованных деталей, специальное высокопроизводительное оборудование заготовительного производства и много другого современного оборудования для выпуска крупных серий самолетов. В число действующих предприятий авиапрома завод №124 был введен в 1934 году, когда его строительство еще не было закончено. Сложность запуска в производство такой машины, как ТБ-7, заключалась во многом в недостаке квалифицированных инженерных кадров. Старые кадры были наперечет, многих выбили процессы конца 20-х начала 30-х годов, новых советских авиационных инженеров было мало, МАИ только-только начал выпускать авиаспецов, которым еще надо было набираться опыта работы на крупных авиазаводах. Принимались экстренные меры: в 1934-1935 годах в США была направлена на стажировку группа инженеров с заводов системы ГУАП, возглавлявшаяся Орджоникидзе. Как раз в то время в Штатах находились А.Н.Туполев, П.В.Дементьев, С.М.Лещенко, Б.П.Лисунов и многие другие, вскоре занявшие ведущие посты на заводах авиапрома. Были там и инженеры с завода №124. К сожалению, эти и многие другие мероприятия по подготовке высококлассных инженерных кадров для советской авиационной промышленности были во многом обесценены чисткой второй половины 30-х годов, в которой авиапром потерял многих ценнейших специалистов как старой, так и новой формации. Поскольку скорейшим серийным поставкам ТБ-7 в ВВС РККА на начальном этапе существования этой машины придавалось большое значение, еще до окончания госиспытаний на заводе №124 была создана большая группа технологов-проектантов, возглавлявшаяся профессором КАИ Е.Н.Сивальневым, которая по чертежам ОКБ, полученным в 1937-1938 году, начала разработку дерективной технологии изготовления агрегатов планера и сборки самолетов. На основе этих работ на заводе была проведена соответствующая реконструкция и разработан план подготовки производства. С целью ускорения хода производства и повседневного оперативного обслуживания его, из ОКБ на серийный завод вместе с И.Ф.Незва- лем была направлена группа конструкторов, непосредственно участвовавших в создании опытного экземпляра самолета. Помимо этих кадров, на перспективу можно было в случае серьезной серии ТБ-7 подключить к работам инженеров ОКБ, работавших во главе с Б.А.Саукке над вторым экземпляром и серией "МГ", а также имелись виды на людей из КБ Болховитинова, занимавшихся серией ДБ(А) (к моменту появления в Казани И.Ф.Незваля была построена серия из пяти машин ДБ(А), переданных в ВВС, дальнейшие работы по этой машине были свернуты в пользу более передового ТБ-7, а ОКБ Болховитинова практически в полном составе было отозвано в Москву). Серийный самолет №4224 Авария самолета ТБ-7 №4211 на аэродроме НИИ ВВС в Щелково 30 апреля 1940 г. Оценка весенней комиссии 1938 года по состоянию завода №124 была положительной – серию ТБ-7 в Казани строить можно. В Москве И.Ф.Незвалю предстояло весьма трудное и деликатное дело: сформировать минимальное по со,ста – ву свое ОКБ из сотрудников ОКБ-156, которое было бы способным решать вопросы, связанные с серийным производством ТБ-7. Эта задачка была на уровне "вывода Моисеем евреев из Египта". В ОКБ-156 конструкторов, желающих добровольно расстаться с Москвой и переехать в Казань, не нашлось. Поэтому Наркомат принимает решение направить в Казань людей сначала в командировку сроком на год, считая, что года хватит для того, чтобы они там прижились. Тем более что в Москве, в ОКБ-156, сложилась не самая веселая обстановка. Помимо того, что в рядах ощущалась "всеобщая дрожь" в ожидании "КОГО ВОЗЬМУТ СЛЕДУЮЩЕГО?", после ареста А.Н.Туполева, В.М.Петлякова и многих других ведущих специалистов ОКБ началась череда реструктурирования единого механизма туполевского детища. На территории ОКБ появился целый сонм мелких КБ, занимавшихся самой разноплановой авиационной тематикой, в цехах опытного завода шли работы по самым разным машинам, самых разных конструкторов. На территории по улице Радио работали ОКБ Беляева, Шевченко и Никитина, Кочеригина и др. Главным конструктором завода №156 назначается Поликарпов. Из завода №156 начиная с 1936 года выводятся в качестве самостоятельных творческих формирований с переводом на новые территории ОКБ Архангельского, Сухого, Голубкова. Многие из сотрудников, работавших по ТБ-7, уходят во вновь организованные КБ, что, естественно, ослабило костяк незвалевской группы. Так что, когда Наркомат издавал приказ о годичной командировке, он все это учитывал и считал, что многие посчитают за благо пересидеть очередное смутное время на Волге, чем сесть надолго рядом с Москвой-рекой. После долгих переговоров и уговоров И.Ф.Незвалю удалось составить работоспособную группу конструкторов и подобрать руководителей по направлениям работ. В состав группы вошли многие конструктора, работавшие по ТБ-7: К.И.Попов, А.Г.Аг- ладзе, Б.Л.Кербер, И.Е.Борисенко, Н.В.Куршев, И.В.Протопопов, М.М.Калинников, П.Л.Ерухимович, М.М.Соколов, Б.С.Иванов, Е.М.Пантелеев, A.И.Белов, С.И.Савельев, В.М.Шитов, B.П.Жаров, В.И.Светлов, В.Л.Чистяков и др. В Казани, как и планировалось, к ним присоединились сотрудники ОКБ-156, работавшие по "МГ". Всего в группу вошло около 75 человек. Первыми в Казань отправились каркасники. Эта группа по решению Наркомата объединялась с КО завода №124. Постепенно не без труда решались бытовые проблемы вновь прибывших. Но все же основной задачей нового ОКБ являлось, не самосовершенствование, хотя и это крайне важно, а скорейшее внедрение в серию ТБ-7. Для этого, прежде всего, пришлось детально изучить полученные из Москвы чертежи и расчеты. Многие чертежи надо было срочно править, с тем чтобы они стали подлинно рабочими чертежами. При поступлении чертежей в цеха для изготовления первых деталей серийного самолета у производственников и технологов возникла масса вопросов и предложений, направленных на упрощение изготовления и унификации ряда деталей, сюда следует добавить доработки документации по замечаниям ВВС и по результатам испытаний опытной машины и "дублера". Все это требовало от ОКБ быстрых решений и оперативных изменений чертежей. С началом сборки агрегатов планера таких вопросов становилось все больше. Авария самолета №4215 Вскоре, несмотря на все трудности, на заводе развернулась подготовка производства агрегатов самолета. Был произведен запуск в производство деталей для первых машин. Проектировалась и строилась оснастка для сборки агрегатов. Параллельно с этим на заводе начала работать большая бригада технологов из НИАТ, разрабатывавших технологии для крупносерийного производства. ОКБ на основе их требований перерабатывало и выпускало новые чертежи, постоянно держало под контролем состояние дел ндгза- воде, было в курсе дел по поставкам материалов и комплектующих и нередко вмешивалось в ход поставок, ускоряя этот процесс. Одним словом, дело постепенно двигалось. Правда, весной 1939 года начались осложнения с московскими сотрудниками ОКБ: срок годовой командировки кончился, соответственно кончилась броня на жилплощадь в Москве, Наркомат решает эту проблему жестко, постановляя, что командировки продлеваться не будут и все казанские москвичи перводятся в штат завода №124. В массе своей никто московскую прописку и жилье в столице терять не хотел, народ всеми правдами и неправдами устремился в Москву, идя на все, вплоть до увольнения и ухода из отрасли. У Незваля уже не хватало ни сил, ни доводов для удержания людей, пришлось более внимательно присмотреться к местным казанским кадрам и делать ставку на них, тем более что многие из них оказались весьма грамотными и толковыми специалистами. В начале 1939 года работы по постройке первой серии ТБ-7 шли в нормальном темпе. Уже были изготовлены основные агрегаты планера и началась окончательная сборка первого серийного самолета. На завод начали приходить комплектующие изделия для первой серии. Но вскоре на небосводе появились первые облака, разросшиеся в мрачные тучи "над головой" ТБ-7. Из всего вышеизложенного становится ясно, что во многом вся концепция высотного скоростного дальнего бомбардировщика ТБ-7 основывалась на использовании АЦН-2, но вот как раз с поставками его и начались проблемы. Выяснилось, что Наркоматом не был определен серийный завод-изготовитель АЦН-2, в результате завод №124 получил только четыре АЦН-2, изготовленных в опытом производстве ЦИАМ (всего ЦИАМ построил шесть АЦН-2, один для опытной машины, один для "дублера" и четыре под серию). От дальнейшего производства АЦН-2 ЦИАМ категорически отказался. Судя по всему, руководство Наркомата чутко отреагировало на спад интереса к теме в руководстве страны, а может быть, просто запустило проблему. Отсутствие перспектив производства АЦН-2 целиком меняло лицо ТБ-7, так как превращало его в заурядный средневысотный тяжелый бомбардировщик. ТБ-7 лишался основного своего преимущества – больших боевых высот полета и высокой скорости полета на этих высотах. Это в комплексе с проведенным снижением оборонительного стрелково-пушечного потенциала практически полностью выхолащивало и обесценивало первоначальную идею. В довершение, во второй половине 1939 года начались проблемы с поставками с моторостроительного завода №24 основных двигателей АМ-34ФРН. Кроме того, началась чехарда в руководстве завода №124: ушли директор завода С.С.Баринов, Плавный инженер А.Д. Шиц и Главный технолог В.А.Тихомиров, с которыми у И.Ф.Незваля успели сложиться хорошие деловые отношения (что в наших российских условиях иногда является основой дела). С новым директором М.И.Штейнбергом и его командой у И.Ф.Незваля вскоре также установились нормальные отношения, они быстро сработались и без всяких трений проработали до снятия Штейнберга с должности в мае 1940 года. При сложившемся положении дел к концу 1939 года завод сумел выпустить два первых самолета с двигателями АМ-34ФРН и агрегатами центрального наддува АЦН-2. Помимо этого имелся задел еще на несколько машин, из которых только две были обеспечены АЦН-2. Положение с поставкой двигателей не улучшалось, их поставки практически прекратились. В свете сложившейся ситуации и учитывая новые подходы наверху к ТБ-7, Наркомат решил поставить на столь хлопотливом ТБ-7 крест. ОКБ И.Ф.Незваля дают новое задание на проектирование пикирующего бомбардировщика. В дополнение ко всем бедам, при испытаниях первого серийного ТБ-7 в зимних условиях на лыжах произошел обрыв амортизатора лыжи в месте его присоединения к стойке шасси. Дефект имел конструктивную причину, требовалась доработка. Самолет, пилотируемый заводским летчиком-испытателем Б.Г.Говоровым, был поврежден. Самолет отремонтировали, и дальнейшие испытания проводились на колесах. Эти полеты показали возможность взлетов и посадок зимой на колесах. В результате совместным решением с ВВС дальнейшая эксплуатация ТБ-7 проводилась только на колесах. Но ВВС хотели получить на вооружение ТБ-7. В тезисах для доклада Правительству ВВС настаивало на выпуске в 1939 году 10 ТБ-7, а уже в 1940 году ВВС намеревалось получить от промышленности 250 ТБ-7. И.Ф.Незваль подтверждал возможность выпуска 10 машин в 1939 году, а на 1940 год он подтверждал возможность выпуска только 150 ТБ-7. Но этим радужным проектам не суждено было осуществиться. Дизель АН-1 Дизель М-40 Дизель АЧ-30Б В начале 1940 года производство ТБ-7 было прекращено. В итоге за два года заводом №124 было выпущено всего шесть машин: четыре с АЦН-2, а на двух других уже стояли АМ-35 и не было АЦН. Поскольку машины были уже два года как приняты на вооружение их вскоре передали в ВВС для эксплуатации в полк на Украине. Помимо этих шести машин на заводском аэродроме находилось еще шесть машин, законченных сборкой, но без двигателей. Такое положение с самолетом вызвало неоднозначную реакцию в авиационных сферах. Все происходившее шло вразрез с теми планами, которые строили ВВС по ТБ-7. В предложениях ВВС РККА, согласованных с промышленностью, по бомбардировочной авиации на 1939 год имелись пункты, посвященные ТБ-7. В частности, в них было записано: "По заводу №124. 1. Утвердить программу 1939 года по самолету ТБ-7 с АЦН -2-5 штук со следующими данными: максимальная скорость на высоте 8600 м – 430 км/ч; дальность – 3000 км, бомбовая нагрузка – 3000 кг; практический потолок – 11200 м; вооружение – 5 огневых точек (6 пулеметов ШКАС, одна пушка ШВАК). 2. Предъявить на государственные испытания к 15 июля 1939 года ТБ-7 4АМ-34ФРН с ТК-1. 3. Предъявить на государственные испытания к 15 сентября 1939 года первый опытный самолет ТБ-7 4АМ-35 с ТК-1. 4. С января 1940 года самолеты ТБ-7 должны' выпускаться с ТК без АЦН со следующими данными: максимальная скорость на высоте 8600 м – 450 км/ч; дальность с 2000 кг бомб внутри бомбоотсека – 4000 км; дальность с 3000 кг бомб – 3000 км." Писались письма и из промышленности, и из ВВС с настойчивыми пожеланиями и доказательствами по необходимости восстановления выпуска ТБ-7. Наверное, наиболее действенным на дальнейшую судьбу ТБ-7 стало письмо, отосланное Ворошилову в начале декабря 1939 года за подписями Маркова и Стефановского, хорошо знавших этот самолет. Ниже приводится полный текст этого письма: "За последние 2-3 года в наших авиационных кругах идут споры о целесообразности постройки и использования ВВС тяжелых 4-х моторных бомбардировщиков. В результате этих дискуссий из проекта плана опытного строительства на 1940 и 1941 годы исключены 4-х моторные бомбардировщики. Эти дискуссии также сильно отразились на испытаниях, доводке и внедрению в серийную постройку очень удачного 4-х моторного бомбардировщика ТБ-7. Самолет ТБ-7 был построен в конце 1936 года. На ГИ еще в 1937 году он показал отличные ЛТД, которые не устарели и по настоящее время. Серия этих самолетов была заложена только в конце 1938 года на новом реорганизованном заводе №124, который только сейчас начинает сдавать эти самолеты ВВС. В течение 1939 года были неоднократные попытки прекратить производство указанных самолетов, и сейчас этот вопрос об окончании производства их в основном решен, ибо на 1940 год спущен заказ заводу №124 всего на 10 самолетов, в то время как он мог дать в 1940 году 100 машин. Это решение лишит ВВС высококачественного самолета, каким является ТБ-7, и снова дезорганизует завод №124, который, осваивая самолет ТБ-7, вступил в 1940 год в ряду хороших самолетостроительных заводов НКАП, как специализирующийся на постройке тяжелых многомоторных самолетов-бомбардировщиков. За целесообразность иметь в ВВС РККА самолеты ТБ-7 говорит целый ряд факторов, основные из них следующие: 1. Самолет ТБ-7 берет вовнутрь фюзеляжа 2000 кг бомб калибра 250, 500, 1000 и 2000 кг или 24 бомбы по 50-100 кг и может эти бомбы везти на высоте 8000-10000 м на расстояние до цели 2000 км. Общая емкость бомбового отсека 4000 кг, в то время как самолет ДБ-3 может на это расстояние везти только 10 х 100 кг бомб, остальные, более крупные, калибры подвешиваются снаружи, что снижает скорость и дальность на 10-15%. 2. Самолет ТБ-7 имеет мощное пулеметно-пушечное вооружение с круговым перекрестным обстрелом, он особенно защищен от атак сзади и по праву может называться "Летающей крепостью". Имеющиеся 2-х моторные бомбардировщики имеют слабое пулеметное вооружение, дающее достаточную защиту даже в строю. 3. На самолет ТБ-7 может быть возложено выполнение вспомогательных задач, как-то: – для переброски десанта; – транспортирование и перевозка тяжелых и громоздких грузов; – перевозка раненых или специалистов; – как заправщик бензина и маслом для быстро перебазирующихся групп потребителей самолет может отдать до 9000 л без дополнительного оборудования. 4. Наличие отличного обзора, непосредственная связь основного экипажа, более лучшего оборудования, для пребывающих на высоте, наличие оптимального прицела-автомата СПБ-21, обеспечивающего боевой полет и точное бомбометание на высотах 8000-10000 м, что проверено во время длительных испытаний. 5. Все главные капиталистические страны в последние 2-3 года успешно строят 4-х моторные транспортные и бомбардировочные самолеты. Ко всему сказанному, ТБ-7 является единственным самолетом, на котором стоят отечественные моторы типа АМ-34. В настоящее время на заводе делается установка на моторы АМ-35 ТК-1 взамен АЦН-2. Этот модернизированный самолет будет иметь скорость полета 410 км/ч на высоте 4500 м и 450 км/ч на высоте 8000 м. При замене ТК-1 на ТК-2 или на ТК-35 самолет будет иметь с АМ-35 на высоте 9000 м скорость 500 км/ч. Кроме того, на самолете может быть легко заменен даже в частях ВВС АМ-34 на АМ-35, и тогда скорость без ТК вырастет до 480 км/ч на высоте 6000 м, с ТК-35 на высоте 10000 м будет свыше 500 км/ч. Заводу №124 дают с 1935 года не- доведенные самолеты, которые сложны в освоении и снимались с производства, не будучи освоенными, в силу чего завод был вынужден ежегодно осваивать новый тип самолета. Такое положение на заводе не обеспечивало его рост, и он выпускал только отдельные самолеты, которые безусловно, были очень дороги. В настоящее время завод в основном освоил постройку ТБ-7 и начал организационно оформляться. Переход завода к освоению нового типа самолета не даст ему стать в ряды действующих самолетостроительных заводов в течение ближайших 1-2 лет. На основании вышеизложенного считаем, что самолеты ТБ-7 с АМ-35 с ТК-2 необходимо строить в 1940 году на заводе №124, потребовав выпуска не менее 100 самолетов в год. Военный инженер 1-го ранга НИИ ВВС ГУСКА, В.И. Марков Летчик-испытатель НИИ ГУСКА, проводивший испытания в 1937-38 гг. майор Стефановский Отпечатано 4 декабря 1939 года". Как говорится, "капля камень точит". Не сразу, через определенное время письма по поводу ТБ-7 начали выполнять свою роль, иногда весьма неожиданную. В начале 1940 года от НКАП на завод №124 было получено указание о разборке всей оснастки для изготовления агрегатов планера, включая снятие сборочных стапелей. Казалось, что строительство ТБ-7 прекращено окончательно. К весне 1940 года производство на заводе оказалось фактически незагруженным, и, чтобы как-то загрузить его, НКАП дает задание на постройку серии ПС-84. Поскольку производство этой советской версии американского ДС-3 предполагало переход на плазовошаблонный метод производства, то при освоении ПС-84 многие конструкторы ОКБ Незвапя ознакомились с ним, это помогло им через пять лет безболезненно воспринять этот метод при освоении серии Ту-4 (копии-аналога американского В-29) на заводе №22 (обозначение объединенного завода №124 и московского №22, после эвакуации 22-го завода с началом войны в Казань). По весне 1940 года, под воздействием различных факторов, в том числе и писем "трудящихся", наверху интерес к программе ТБ-7 появился вновь. Похоже, нашелся и виновный за срыв программы – в "козлы отпущения" назначили М.М.Кагановича. Весной 1940 года он уже не Нарком, вместо него назначают А.И.Шахурина. Вскоре И.Ф.Незваля и М.И.Штейнберга вызвали к Шахурину на совещание, на котором присутствовали руководители многих заводов-поставщиков комплектующих для ТБ-7. Попутно был поднят вопрос о состоянии сборочной и стапельной оснастки. Сообщение Штейнберга о том, что оснастка полностью разобрана, вызвало возмущение Наркома (можно подумать, что директор завода сам принял решение о разборке оснастки). Шахурин заявил на совещании, что это было сделано без ведома Наркомата. Однако заместитель Наркома П.А.Воронин подтвердил, что это было сделано по указанию Наркомата. Все-таки и Незвапю, и Штейнбергу была устроена публичная выволочка по поводу ТБ-7. Для Незвапя все обошлось, а Штейнберга сняли с директоров и заменили основным виновником торжества – бывшим Наркомом НКАП М.М.Кагановичем, который, излишне чутко прислушиваясь к различным веяниям на верху, отдавал приказы о свертывании производства ТБ-7. И дело тут ни в каком-то собственном отрицательном мнении Наркома по ТБ-7. Самостоятельного мнения у него по определению быть не могло. Он был верным солдатом партии, типичным номенклатурным высоким чиновником, с трудом отличающим "датчика от летчика", но готовым, иногда, даже обгоняя события, осуществить любое, даже еле уловимое высокое мнение. На этом он и погорел. Будь он помудрей и поспокойней, может быть, и остался бы в высшей обойме, а так стал тем самым "козлом отпущения". .В начале войны, в конце июля 1941 года, М.М.Кагановича, уже в ранге директора завода №124, отзывают в Москву. Судя по всему, на сей раз ему предстояло ответить "за ударную работу" по выпуску серии ТБ-7 с дизелями, неприятности с которыми сыпались как из рога изобилия, и кто-то за это должен был ответить, тем более именно Каганович отстаивал дизеля (Незваль на эту роль в условиях войны явно не подходил, тему ТБ-7 нельзя было оставлять без руководителя, Чаромский – создатель дизеля – уже был у "папаши" Берии. Сажать, принявшего дела у Чаромского, Яковлева не имело смысла. Идея была не его, а Чаромского, да и по дизелям надо было работать, ведь они продолжали летать). Все понимая и предчувствуя неизбежную развязку, М.М.Каганович уже в Москве обратился к брату – всесильному Л.М.Кагановичу. Что за разговор у них был, об этом можно только догадываться. Во всяком случае, после него М.М.Каганович пустил себе пулю в лоб. Так закончилась жизнь и история еще одного большевистского функционера той поры, типичная своим началом, ходом и финалом. Но до трагического финала было еще почти полтора года, ну а пока именно М.М.Кагановичу в паре с И.Ф.Незвалем предстояло спасать советскую "летающую крепость". И, как многим казалось в тот момент, за счет установки на самолет спасительных дизелей (как резервный вариант рассматривались новые бензиновые АМ-35 или их развитие АМ-35А). В том же 1940 году, сразу после майских праздников Незваля и Штейнберга снова вызвали к Шахурину, где им обоим сообщили, что вышло Правительственное постановление о возобновлении серийной постройки ТБ-7 на заводе № 124, но с новыми дизельными двигателями типа М-30 и М-40, и что директором на завод назначен М.М.Каганович. На ОКБ Незваля возлагалось проектирование новых силовых установок с использованием авиационных дизелей, одновременно с ОКБ было снято задание на проектирование пикирующего бомбардировщика. Заводу предписывалось срочно восстановить стапели и другую сборочную оснастку. 27 мая 1940 года выходит Постановление Комитета Обороны при СНК СССР, в котором конкретизировались требования к самолету ТБ-7, с различными типами двигателей: "Заводу №124 надлежит организовать производство самолетов ТБ-7. Установить, что ТБ-7 должен выполнять функции: дальнего бомбардировщика, военно-транспортного самолета… ТБ-7 с двигателями М-40 Оборонительное вооружение – 7 пулеметов, одна пушка, в 6 точках… Десант оговаривался в количестве 50-55 человек, экипаж 10 человек". Начало работ по авиационным дизельным двигателям в СССР можно отнести к началу 30-х годов. Эти работы непосредственно связаны с именем А.М.Чаромского. Авиастроителей многих стран в тот период прельщали большая экономичность этого типа двигателей по сравнению с бензиновыми (удельный расход авиационных дизелей был на 25-35% ниже, чем у бензиновых; кроме того, мощность дизеля более благоприятно изменяется по высоте полета. К недостаткам дизелей можно было отнести большие удельные массы и сложности с обеспечением устойчивости работы в переходных режимах. На Западе авиационные дизели в предвоенный период разрабатывались и выпускались в небольших количествах. Лидером в дизельном авиастроении в те годы была Германия, где серийные дизели фирмы Юнкере ставились на некоторые самолеты (летающая лодка Do 18, бомбардировщик Ju86). В СССР все работы по авиационным дизелям были сосредоточены в ЦИАМ, где на основе большого объема исследовательских работ в 1933 году был создан первый отечественный авиадизель АН-1, мощностью 814 л.с,, с удельным расходом топлива 179 г/л.с. при массе 1000 кг. Опытный АН-1 к 1936 году прошел доводочные и стендовые испытания, а в конце того же года начались его летные испытания на модифицированном АНТ-36 (РД-ВВ) – самолете РДД. Дальность по сравнению с АНТ-25 увеличилась на 20-25%. Затем вариант АН-1 А с ПЦН с номинальной мощностью 850-900 л.с. проходил испытания на ТБ-ЗД, где также удалось получить увеличение дальности. В 1938 году создается его развитие – редукторный АН-1Р мощностью 1000 л.с. и одновременно АН-1РТК с турбокомпрессором со взлетной мощностью 1200 л.с. и номинальной 1000 л.с. на высоте 6000 м. Удельный расход топлива этого двигателя составил 175 г/л.с., что было в полтора раза меньше, чем для соответствующих бензиновых двигателей. Кстати, работы и основные конструктивные решения АН-1 были с успехом использованы при работах над, наверное, самым известным танковым двигателем – дизелем В-2, во многом обеспечившим успех самому гармоничному танку Второй мировой войны – Т-34. Дальнейшие работы по авиационному дизелю в нашей стране в значительной степени были парализованы из-за ареста A.Д.Чаромского и ряда его коллег в 1938 году. Работы по отечественным авиационным мощным дизелям продолжились под руководством B.М.Яковлева. Непосредственным развитием АН-1 РТК стал двигатель М-30. Двигатель был оборудован четырьмя ТК и был в своем классе на тот период самым крупным авиационным дизелем в мире. В начале 1940 года М-30 прошел государственные испытания и был запущен в малую серию на заводе №82, но вскоре из-за ряда неполадок был снят с серии, и работы по нему были возобновлены перед самым началом войны, теперь уже под руководством Яковлева и под новым обозначением М-40 (взлетная мощность 1500 л.с, номинальная на высоте – 1000л.с). В 1941 году на Кировском заводе в Ленинграде начинается его серийный выпуск, подготавливается его модификация М-40Ф. В отличие от первых АН-1 РТК, М-40 имел только ТК без ПЦН. В эксплуатации, в частности в боевых полетах ТБ-7 на больших высотах, при недостаточной точной ручной регулировке качества топливной смеси М-40 иногда выключались, а повторный запуск в полете не всегда был возможен. В 1942 году А.Д.Чаромский был освобожден из заключения (в основном его он провел в моторной группе ОКБ НКВД, где вместе с Б.С.Стечкиным работал над новыми двигателями) и был назначен Главным конструктором завода №500, где продолжил работать над своим дизелем. Дефект М-40 и М-40Ф был устранен введением комбинированного наддува от ПЦН и двух ТК, вместо четырех у М-40, а также введением автоматической системы регулирования топливоподачи. С 1943 года модернизированный дизель пошел в серию под обозначением М-30Б (с 1944 года – АЧ-30Б). АЧ-ЗОБ обеспечивал взлетную мощность 1500 л.с., номинальную на высоте 6000 м – 1250 л.с. Это двигатель ставился на последних серийных машинах Пе-8 и на серийных Ер-2. Всего за годы войны было выпущено более 1500 АЧ-ЗОБ. За работы по этому двигателю Чаромско- му в 1943 году была присуждена Сталинская премия первой степени, а через год присвоено звание генерал-майора. В конце войны был выпущен форсированный вариант этого дизеля АЧ-ЗОБФ, который имел на высоте 6000 м мощность 1500 л.с. и на взлете 1900 л.с. Несмотря на столь впечатляющие успехи, авиационные дизели в мировом самолетостроении, в том числе и отечественном, широкого распространения не получили. ТБ-7 4АМ-35 №4224 Причины были в следующем: на начальном этапе создания, доводки и освоения этих двигателей и самолетчики, и двигателисты (особенно в СССР из-за некоторых субъективных причин, а также из-за относительно невысокой культуры производства некоторых агрегатов) столкнулись с рядом тяжело преодолимых проблем, что заставило практически отказаться от их использования. К концу войны многие специфичекие болезни авиационных дизелей удалось излечить, и теперь речь шла о разработке авиационных дизелей с взлетной мощностью в 4000 л.с. и более (например, в Германии шли работы над дизелем ЮМО-224 с взлетной мощностью 4500 л.с., после войны работы по немецким мощным дизелям были продолжены у нас под руководством В.М.Яковлева). Но время для авиационных дизелей было упущено. Двигателестроители в середине 40-х годов уже работали над сверхмощными высокоэкономичными поршневыми бензиновыми двигателями, выполненными по комбинированной схеме (в СССР АШ-2К, взлетная мощность 4500 л.с., удельный расход топлива 190 г/л.с., ВД-4К – 4300 л.с., 185 г/л.с., в США – R-4360, – 3250 л.с.. – 195 г/л.с.), лишенных многих недостатков авиационных дизелей. Кроме того, начиналась эра реактивной авиации, которая через несколько лет окончательно поставила крест не только на авиационных дизелях, но и на всех мощных и сверхмощных поршневых двигателях. Каганович по приезду на завод проявил большой интерес к ТБ-7 и установил прекрасные отношения с Незвалем. Он всячески заботился о продвижении работ по модификации ТБ-7 под новые двигатели и по их скорейшей серийной постройке. Он вместе с Незвалем едет в ЦИАМ, знакомится с предлагавшимся к использованию Яковлевским М-40, одновременно они познакомились с установкой М-30 на БОК-15. Каганович проявлял чудеса оперативности по проталкиванию ТБ-7. К моменту приезда в Казань, на заводском аэродроме стояло шесть готовых ТБ-7 с зачехленными мотогондолами без двигателей. Он тут же приложил максимум сил и энергии, выбив десяток двигателей АМ-35 и АМ-35А для ТБ-7 (посадочные места под АМ-34ФРНВ и АМ-35 Совпадали, так что требовались минимальные доработки. Кроме того, незадолго до этих событий на один из ТБ-7 уже установили опытный АМ-35ТК, так что доработки потребовались не очень крупные). Таким образом, ОКБ Незваля и завод №124 одновременно проводили работу над несколькими вариантами ТБ-7 с различными типами силовых установок. К концу 1940 года завод получил дизеля для первого самолета, их решено было ставить на машину №4225. К этому моменту были спроектированы новые мотоустановки. К началу 1941 года завод изготовил новые моторамы и мотогондолы. В начале года летчик-испытатель Г.Ф.Байдуков, которого пригласил Каганович, выполнил первый полет на ТБ-7 4М-40. В этом полете, как и в нескольких последующих испытательных полетах, никаких критических особенностей новой силовой установки выявлено не было. Они выявились по полной программе и с нелучшими последствиями через несколько месяцев, когда самолеты с М-40 начали летать на больших высотах в условиях нормальной войсковой эксплуатации (Госиспытания, судя по всему, в полном объеме всех прелестей новых двигателей не выявили, а может быть, слишком торопились дать Родине хороший бомбардировщик). Одновременно на заводе была выпущена вторая машина с дизелями типа М-30, которые по своим посадочным местам полностью соответствовали М-40 (ТБ-7 4М-30 №4227). 16 января 1941 года первый ТБ-7 4М-40 и винтами типа ВИШ-24 поступил на Государственные испытания в НИИ ВВС, которые продолжались до 20 февраля. Как отмечалось в Акте по испытаниям, самолет имел летные данные, отвечающие требованиям Постановления КО от 25.05.40 г; по винто-моторной установке. Отмечалось, что ВМГ не доведена и в таком виде не может быть рекомендована к серии. Предлагалось заводу №124 совместно с ЦИАМ переделать самолет под М-40Ф с устранением всех дефектов с предъявлением на повторные Госиспытания к 1 апреля 1941 года. Испытания и доводки с М-40 и М-40Ф затянулись из-за недоведенности дизелей, но, несмотря на это серийный завод продолжал практически весь 1941 год клепать самолеты с дизелями и передавать их ВВС. Вот в этом был, наверное, самый большой прокол Кагановича, обошедшийся ему и многим летчикам дальней авиации кровью. ТБ-7 4АМ-35 №42015 В ходе летных испытаний с двигателями М-40 в начале 1941 года были зафиксированы следующие основные ЛТД самолета №4225: нормальная полетная масса 26000 кг, масса пустого – 19790 кг, бомбовая нагрузка – 2000 кг, емкость топливной системы 11660 л, максимальная скорость у земли 345 км/ч, на высоте 5680 м – 393 км/ч, практический потолок 9200 м, время набора практического потолка – 49 мин, 5000 м – 1662 мин, длина разбега – 337 м, пробега – 580 м, посадочная скорость с закрылками – 111 км/ч, без закрылков – 129 км/ч. Самолет ТБ-7 4М-30 №4227 после нескольких полетов по программе заводских испытаний по распоряжению Наркомата был передан в ЛИИ для проведения там испытаний в полном объеме. До начала войны испытания и доводки этой машины так и не удалось закончить. Несмотря на это, завод №124 ставил М-30 на ТБ-7 и направлял их в части. Более удачно сложилась судьба самолетов с двигателями АМ-35А. Первый самолет ТБ-7 4АМ-35 (АМ-35А) №42015 был готов в конце 1940 года. После коротких заводских испытаний машину направили на Государственные испытания в НИИ ВВС, которые начались 28 марта 1941 года. Первый этап испытаний в варианте бомбардировщика был закончен 25 июня 1941 года (на четвертый день после начала войны). Всего машина налетала 26,5 часов, выполнив 38 полетов. Испытания проводил экипаж в составе: ведущий летчик-испытатель Лисицын, ведущий инженер Панюшкин, второй летчик Костюк, ведущий штурман Перевалов и т.д. В ходе этих испытаний были зафиксированы следующие основные данные самолета при взлетной мощности АМ-35А 1340 л.с и номинальной – 1120 л.с и винтах ВИШ-24 диаметром 4,1 м: Длина самолета, м 39,13 Размах крыла, м 23,20 Высота самолета на стоянке, м 6,70 Высота в линии полета, м 8,26 Площадь крыла, м2 188,66 Нормальная полетная масса, кг 27000 Масса пустого самолета, кг 18571 Максимальная полетная масса, кг 28000 Емкость топливных баков, л 12455 Максимальная скорость, км/ч у земли 347 на высоте 6366 м 443 Практический потолок, ь 9300 Время набора, мин практического потолка 43,5 высоты 5000 м 14,6 Длина разбега, м 470 Длина пробега, м 570 Посадочная скорость, км/ч с закрылками 114 Экипаж, чел 10 В ходе этих испытаний нагрузка самолета при полетной массе 2700 кг была следующей: экипаж – 880 кг; бензин и масло – 5220 кг; бомбы – 2000 кг (8 х ФАБ-250 внутри фюзеляжа), боекомплект стрелково-пушечного вооружения – 329 кг. На основании проведенных испытаний были предъявлены замечания по новой винто-моторной установке: по прочности водяного радиатора ОП-266 двигателя АМ-35А (предлагалось перейти на радиаторы типа ОП-379), по капотированию (имевшееся не обеспечивало нормальной продувки картера двигателя, что приводило к перегреву масла), антиобледенители винтов недостаточно эффективны (часть антифриза затекала на задние кромки лопастей, в результате чего не обеспечивалось полное и равномерное омывание лопастей антифризом). В общем, эти замечания – слезы на фоне больной силовой установки с дизелями. В заключении к отчету, подписанному начальником НИИ ВВС КА 27 августа 1941 года, бригадным инженером Петровым говорилось: "1. Летные данные самолета ТБ-7 4АМ-35А соответствуют требованиям Постановления КО 25.05.40 г. №227. 2. В связи с лучшими летными данными самолета ТБ-7 с АМ-35А, полученными в результате летных испытаний по сравнению с ТБ-7 с АМ-34ФРНВ и АМ-35, заводу №124, по мере выработки ресурса АМ-34ФРНВ и АМ-35, заменить последние на АМ-35А (на М-40 и М-30 рука пока не поднималась, но на следующий день после подписания отчета ушли в полет на Берлин ТБ-7 с дизелями, и все стало на свои места, теперь надо было думать еще и о замене дизелей на более сносные АМ-35А). ТБ-7 4 АМ-35 №42015 3. Поставить дополнительное вооружение после испытаний: а) пушки ШВАК-20 мм вместо ШКАС на кормовой установке; б) по дополнительному пулемету УБ-12,7 мм вместо пулеметов ШКАС на гондольных установках. 4. Для защиты экипажа ускорить постановку бронирования в соответствии с разработанным проектом завода №124 и включенными в него изменениями НИИ ВВС КА…." Всего вместе с опытными машинами на конец 1940 года было построено 20 машин типа ТБ-7. Из них две опытные – одна с АМ-34ФРН+ М-100, вторая с АМ-34ФРНВ+М-100А); восемнадцать серийных, из них четыре с АМ-34ФРНВ+АЦН-2; одна с М-40, одна с М-30; девять с AM -35; три с АМ-35А. Один из первых серийных ТБ-7 решили испытать в реальных условиях войны с Финляндией. В январе 1940 года экипаж летчика НИИ ВВС Дацко на ТБ-7 направился на Карельский перешеек, но до театра военных действий машина не долетела. Самолет потерпел аварию, как отмечалось в аварийном акте, по вине летчика. В том же 1940 году первые серийные машины начали передавать военным. Впервые серийные машины ТБ-7 должны были представить публично во время первомайских торжеств 1940 года. Для этого две машины (первую серийную №4211 и №4216 с АЦН-2) начали готовить к параду. Утром 30 апреля самолеты вылетели в Москву на аэродром в Чкаловское. Самолет №4211 пилотировал полковник М.Громов. У него при посадке не встали на замки основные стойки шасси, и самолет сел на "брюхо". В результате над Москвой прошла только вторая машина №4216, управляемая летчиком НИИ ВВС Кабановым. Вскоре после этого первого публичного дебюта, первая готовая шестерка ТБ-7 была передана в 14-й ТБАП, базировавшийся на аэродроме Борисполь под Киевом. Весной 1940 года были сформированы первые три постоянных экипажа ВВС на ТБ-7 (командиры кораблей – Лисачев, Горбунов и Макаренко). В мае они приступили к изучению матчасти, а уже с осени 1940 года участвовали в перегонке серийных ТБ-7 из Чкаловского и Казани в Борисполь. До конца года военным были сданы все выпущенные серийные машины с различными типами двигателей. До начала войны в войска удалось сдать, по данным НКАП, всего 27 машин. Не все машины попали в часть, и не все были боеспособны. Известно, что по данным штаба ВВС, по состоянию на 20 апреля 1941 года в строю находилось 10 ТБ-7. Одна машина ТБ-7 №4216 (первая, переданная в полк) в декабре 1940 года потерпела катастрофу, а одна сильно повреждена при аварии. Осенью 1940 года летный состав 2-й эскадрильи начал совершать на ТБ-7 ознакомительные полеты. Все это происходило до конца года, до декабря, до того момента, когда произошла катастрофа. Никакой информации из полка в ОКБ не приходило, вся информация ограничивалась слухами, никакой официальной информации от ВВС начиная с декабря 1940 года по эксплуатации ТБ-7 не было. В 14 ТБАП помимо ТБ-7 (одна эскадрилья) стояли на вооружении ТБ-3. Штаб 18-й АД ДД куда входил 14 ТБАП, находился в Скоморохах, там же базировался 90 ДБАП и 93 ДБАП на ДБ-ЗФ. Для выяснения реального состояния дел в эксплуатации, а также возможных: претензий к матчасти и заводу, ОКБ направило на Украину ведущего инженера по летным испытаниям Я.С.Осокина. Но командование 14 ТБАП с актом по катастрофе Осокина даже не ознакомило, а заявило, что ни у командования полка, ни у техсостава претензий нет. Представитель завода выяснил, что с декабря 1940 года самолеты не летали. На естественный вопрос Осокина о причинах отсутствия полетов в течение нескольких месяцев командование полка сообщило ему о том, что с моральным состоянием экипажей они справятся сами без участия завода и заставят экипажи летать и что остальные ТБ-7 полка находятся в летном состоянии и вмешательства ни ОКБ, ни завода не требуется. Все сделаем сами. С этим Осокин и уехал в Казань. К апрелю выяснилось, что все ТБ-7 полка как стояли на приколе, так и стоят. Теперь после такой "активной" эксплуатации необходимо было проводить на всех машинах полка регламентные работы и, возможно, частичный восстановительный ремонт. Ведь, как известно, для самолетов хуже нет, как стоять длительное время без движения и обслуживания под открытым небом, особенно в осенне-зимний период. Кроме того, необходимо было для летного состава, утратившего за полгода даже ту минимальную подготовку на ТБ-7, которая была у них, организовать квалифицированные вывозные полеты. Вот такой невеселый расклад был в этом полку, получившем современную авиационную технику. Машины были не освоены, а отцы-командиры, "законно" боясь надвигавшегося нового молоха репрессий, все это старались скрыть. За неподготовленность полка могли дать разгон, а вот за аварии или, не дай Бог, за катастрофы могли расстрелять или отправить на свидание ко многим бывшим их сослуживцам, попавшим под репрессии в первую волну арестов 1937-1938 годов. ТБ-7 4 АМ-35 №42015 Результаты первого "авторского надзора" в 14 ТБАП сильно обеспокоили И.Ф.Незваля, и в апреле 1941 года он вновь отправил в Борисполь Осокина, чтобы тот все-таки прояснил картину. Все самое худшее подтвердилось: с декабря 1940 года машины не летали и, надо с завода вызывать специальную бригаду рабочих для проведения регламентных работ. Что и было сделано. Через какое-то время машины полка были технически готовы, теперь необходимо было решать вопрос с экипажами. Вывозить их надо было заново, а инструкторов, способных это сделать, в полку не было, командный состав имел в лучшем случае по нескольку полетов на ТБ-7. Осокин предложил разумный вариант: привлечь к вывозке заводских летчиков-испытателей. Командование полка на это не пошло, во-первых, не веря в такую возможность, а во-вторых, не хотело выносить сор из избы. Как раз в это время в 14 ТБАП прибыл Командующий Киевским Особым военным округом, а вместе с ним майор Дацко, тот самый, который вместе со Стефановским испытывал в НИИ ВВС опытную машину и "дублер". С ними встретился Осокин, рассказал им о положении в полку и предложил вывозку экипажей провести Дацко. Дацко согласился, только попросил ознакомить его с техническими особенностями серийной машины, ведь он летал только на опытных. На следующий день начались первые вывозные полеты. Начали с командира дивизии Дубинина. Полеты производились с аэродрома в Белой Церкви. Вскоре начались полеты с другими летчиками части, а затем эти первые переподготовленные пилоты уже сами проводили полеты с остальными летчиками. Таким образом, 14 ТБАП был приведен в летное состояние. К июню 1941 года в дивизию всего поступило 27 ТБ-7, из которых 17 были введены в строй в присутствии представителя ОКБ Осокина, а остальные в начале июня (по данным ОКБ). Между тем самолеты ТБ-7 продолжали строить с дизелями М-30 и М-40, не ожидая результатов завершения испытаний в ЛИИ и НИИ ВВС. Дизеля шли на завод ритмично без задержек, в нужном количестве, точно также нормально поступали остальные комплектующие изделия. ТБ-7 получил высокий приоритет в Наркомате, и никто и не помышлял о срывах поставок для этого заказа. Новые самолеты облетывались заводскими летчиками-испытателями и оставались на аэродроме завода в ожидании заключения по окончанию испытаний самолетов с дизелями. В основном это касалось машин с М-30. После получения положительных результатов испытаний, машины пошли в 18-ю дивизию. Таким образом, если опираться на данные ОКБ, в дивизии к началу войны были машины и с АЦН-2, и с АМ-35, и с дизелями. По данным ОКБ, количества машин уже хватало чуть ли не на всю дивизию или, ю крайне мере, на полк. Однако эти весьма радужные цифры ОКБ не соответствуют реальной действительности. На самом деле две принятые военными машины еще находились в Казани и, как минимум, пара машин с М-30 находилась в ЛИИ. Порядка в соединении так и не успели навести. Официальные послевоенные цифры Министерства Обороны СССР называют несколько другие цифры наличия ТБ-7 в 14 ТБАП и 18-й дивизии – 9 машин, из них 4 неисправных. Сейчас трудно найти концы в этой запутанной истории с количеством находящихся на переднем крае обороны ТБ-7, кто кому втирал очки, трудно сказать, вполне возможно, каждое из ведомств НКО и НКАП имело свою систему отчетности. Но лично я больше доверяю данным НКО, они все-таки отвечали за оборону и знали состояние дел в 18-й АД ДД. Данные военных, наверное, ближе к истине. В конце 1940 года завод №124 получил новое задание, теперь помимо ТБ-7 необходимо было освоить и развернуть серийное производство фронтового пикирующего бомбардировщика Пе-2. Сотрудники ОКБ Незваля по возможности помогали развертыванию серии Пе-2, и благодаря этой помощи, когда с началом войны встал вопрос о массовом производстве Пе-2, очень многие проблемы были сняты. ТБ-7 4 АМ-35А № 4224 ТБ-7 4 АМ-35А № 42015 с десантной кабиной ТБ-7 4 М-40 январь-февраль 1941 г. Война Экипаж полковника А.Д.Алексеева на аэродроме Монино. 13 ноября 1941 г. 22 июня 1941 года началась война – то самое событие, к которому усиленно готовилась вся страна и ее вооруженные силы, и начало которого оказалось катастрофой и для страны, и для ее армии. Худо-бедно к июню 1941 года переучивание 2-й эскадрильи 14 ТБАП на ТБ-7 завершилось. Экипажи готовились приступить к выполнению планов учебно-боевой подготовки. К моменту германского удара части 1-8-й АДЛ.Л, были разбросаны на нескольких аэродромах Украины. 2-я АЭ (8ТБ-7 и 9 экипажей) 14 ТБАП находилась в Борисполе. В первые дни войны аэродром в Борисполе был подвергнут воздушным ударам немцев. При этом были уничтожены как минимум две машины, часть повреждена. Вскоре оставшиеся в летном состоянии ТБ-7 были отведены в тыл. Верховное командование решило сосредоточить наиболее боеспособные авиачасти, вооруженные новой техникой, в резерве Главного Командования. Остатки 2-й АЭ 14 ТБАП были переброшены в Казань, где на ее базе началось формирование нового полка на самолетах ТБ-7. Полк должен был войти во вновь формируемую авиационную дивизию дальнего действия, вооруженную новейшей авиационной техникой – самолетами ТБ-7 и Ер-2. Командиром новой 81-й дивизии Сталин назначил известного полярного летчика, Героя Советского Союза, комбрига М.В.Водопьянова. М.В.Водопьянов еще накануне войны обратился с письмом к Сталину о целесообразности создания специального соединения, оснащенного ТБ-7. Несколько раньше с подобными предложениями к Сталину выходил Гoлованов. Одним словом, идея витала в воздухе. С началом войны Сталин решил ее осуществить. 29 июня 1941 года началось формирование дивизии в составе 412 ТБАП на ТБ-7 и 420 ТБАП на Ер-2. Местом формирования и первоначального базирования 412 ТБАП была выбрана Казань. Начался сбор сохранившихся после первых дней войны ТБ-7. Назначенный командиром 412 ТБАП полковник В.И.Лебедев лично вылетел на Украину искать и собирать оставшиеся и годные к перелетам в Казань ТБ-7. На Полтавском аэродроме удалось обнаружить восемь машин, поиски на других аэродромах Украины позволили довести количество машин до 13. Несколько машин находилось на испытаниях в НИИ ВВС и в ЛИИ, несколько стояло на заводском аэродроме в Казани. Машины подбирались разношерстные, с различными типами силовых установок, с различным составом оборонительного вооружения. В Казань начали прибывать летный и технический состав, в основном из ГВФ и Полярной авиации, имевший хорошую летную и штурманскую подготовку для полетов на большие расстояния в сложных метеоусловиях. Необходимо было их в кратчайшие сроки подготовить к полетам на боевых машинах. Началось освоение самолетов экипажами. Вскоре изменилась нумерация полков. Полк на ТБ-7 стал 432 АПДД (командир полковник В.И.Лебедев), на Ер-2 – 420 АПДД (командир полковник Н.И.Новодранов). На 124-м заводе к началу войны одновременно строились в серии два совершенно различных типа самолетов: двухмоторный фронтовой бомбардировщик Пе-2 и четырехмоторный дальний ТБ-7. Выпуск Пе-2 наращивался ото дня ко дню, и они исправно уходили в части, а с началом войны – прямо на фронт. ТБ-7 с дизелями завод выпускал, но они скапливались на заводском аэродроме, самолет все еще проходил испытания. На второй день войны на завод прибыл И.В.Марков, проводивший испытания первых ТБ-7 с группой инженеров и летчиков НИИ ВВС. Он сообщил, что на заводе и его аэродроме будет формироваться соединение самолетов дальнего действия, что основой этого соединения станут ТБ-7, которые прибудут из ЛИИ и из Борисполя. Необходимо было привести прибывающие самолеты в боевую готовность, и прежде всего это касалось усиления мощи оборонительного стрелково-пушечного вооружения. Как отмечалось выше, при передаче в серию исходная огневая мощь по просьбе военных была снижена: сняли кормовую ШВАК, отказались в шас- сийных установках от крупнокалиберных пулеметов в пользу ШКАС и т.д. С началом войны потребовалось вернуться практически к исходному составу оборонительного вооружения, так как реально ТБ-7 были весьма доступны для истребителей противника. Для решения комплекса задач по усилению стрелково-пушечного вооружения ТБ-7 НКАП прислал Главных конструкторов-вооруженцев Г.М.Можаровского, И.В.Веневидова и И.П.Шебанова, которые привезли с собой пушечные установки различных систем. С некоторыми доработками эти установки были установлены на машины. В шассийных установках без особых проблем перешли на пулеметы УБ, а кормовые пулеметные башни заменили на привезенные КЭБ-42 и доработанные ТАТ. Помимо работ по усилению вооружения, на заводе были проведены другие работы: установили усиленные бронеспинки летчиков. Одновременно провели ремонт самолетов, получивших повреждения. На начало августа 1941 года ВВС имели в своем составе следующие самолеты ТБ-7, отличавшиеся силовыми установками и составом оборонительного вооружения (см таблицу). Верхняя турель TAT Носовая установка НЭБ-42 с пулеметами ШКАС Если верить этому официальному списку, то потери ТБ-7 в первые дни войны от германских воздушных ударов по аэродромам базирования были минимальные. В пределах одного-двух самолетов. Хотя верить ничему нельзя. Согласно И.Ф.Незвалю к началу августа все машины переоборудовали под новое вооружение, а в списке полно машин со ШКАС. К началу августа были закончены вывозка и обучение экипажей самолетов. Новое соединение становилось боеспособной единицей, через несколько дней ему предстояло "выйти на тропу войны". 22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, германская авиация произвела первый налет на Москву. ПВО Москвы была на тот период одной из лучших, это даже признавали германские летчики, совершавшие налеты на Москву. Через день налет повторился, на Москву падали фугасные и зажигательные бомбы. Вскоре налеты на Москву стали систематическими. Больших разрушений, хотя бы близко сравнимых с теми, которые германская авиация произвела в том же Лондоне, в Москве ей сделать не удалось. К Москве прорывались единичные бомбардировщики, производя отдельные разрушения в городе. Налеты авиации противника побудили советское военно-политическое руководство нанести ответные удары по столице Германии Берлину. ВВС КА обладали необходимыми силами и средствами для нанесения подобного удара, в частности основные дальние бомбардировщики ДБ-3 и ДБ-ЗФ (Ил-4) ВВС и Авиации флота могли со своих передовых баз достать до Берлина. Еще большие возможности по нанесению ответных ударов по Германии имели новые ТБ-7 и Ер-2. Первую бомбардировку Берлина произвели самолеты ДБ-3 ВВС Балтийского флота в ночь на 8 авп/ста. Налет был удачным, следующий удар Сталин решил нанести по Берлину более мощной силой – бомбардировщиками ТБ-7 и Ер-2. В бой были брошены полки 81-й дивизии, 432 ТБАП на ТБ-7 и 433 ТБАП на Ер-2 (такие обозначения получили 412 и 420 полки перед вводом в бой). На разработку операции Сталин дал всего один-два дня. Для выполнения налета были выбраны 12 наиболее надежных и боеспособных ТБ-7 и 28 Ер-2. 10 августа отобранные самолеты перелетели на аэродром Пушкино под Ленинградом. В Пушкино после очередной ревизии состояния машин количество отобранных ТБ-7 уменьшилось до 10 ТБ-7 и 16 Ер-2. Отведенные сроки на организацию операции были явно недостаточными. Отсюда поспешность в действиях штаба ВВС во главе с Командующим ВВС генералом П.Ф.Жигаревым. Для сравнения, морским летчикам на ДБ-3 дали на подготовку к налету на Берлин две недели, что включало тщательное изучение маршрута и проработку возможных ситуаций на маршруте к цели и обратно, отсюда во многом успех этого первого налета на Берлин. В полет в основном должны были уйти ТБ-7 с дизелями М-40Ф (об их "доведенности" было написано выше), многие экипажи не имели необходимых навыков взлета на полностью загруженных машинах, а только в таком варианте с полной загрузкой бомб и топлива имело смысл лететь на Берлин. Проведенные расчеты показали, что ТБ-7 с дизелями М-40Ф с бомбовой нагрузкой 4000 кг, из них 2000 кг на внешней подвеске, могли обеспечить полет на дальность со сбросом бомб в середине маршрута и благополучно вернуться на базу. Крыльевая стрелковая установка с пулеметом УБТ Кормовая турель ТАТ самолета №4218 Секретность задания была такова, что ПВО Ленинграда и Балтфлота об этой акции ВВС не имели ни малейшего представления. Помимо этого, ни зенитчики, ни строевые летчики не имели в массе своей также ни малейшего представления о новых бомбардировщиках советских ВВС. Учитывая состояние личного состава в начале войны, незнакомые ТБ-7 и Ер-2 могли с большой долей вероятности стать целями для наших летчиков-истребителей и зенитчиков, которые хорошо изучили внешние отличия немецкого Fw200 "Кондор" – единственного четырехмоторного бомбардировщика [ер- мании, который изредка появлялся на советско-германском фронте. Поэтому, увидев ТБ-7, и зенитчики, и летчики были уверены, что палят и атакуют германский "Кондор". Кстати, открываю книжку с общими видами советских самолетов, где в разных ракурсах красуются и ТБ-7 и Ер-2, на ней стоит: "подписано к печати 21 июня 1941 года". А ведь еще надо отпечатать, развезти по частям, а на завтра была война…. Самолеты утром 10 августа сели на незнакомый аэродром в Пушкино. На ознакомление с новым аэродромом у экипажей было всего несколько чаров. Уже вечером того же дня бомбардировщики начали разбегаться по полосе. Прелести начались еще на старте: Ер-2 Молодчего снес шасси о дренаж на краю аэродрома (мощности М-105 не хватало для взлета перегруженных Ер-2, и машины имели слишком большую длину разбега). На ТБ-7 №42046 командира корабля майора Егорова отказали два правых дизеля М-40Ф сразу после отрыва самолета от земли, ТБ-7 потерпел катастрофу. После такого лихого начала Жигарев остановил операцию. В результате на Берлин ушли 7 ТБ-7 и 3 Ер-2. На самолете №42035 лейтенанта В.Д.Видного над оккупированной территорией загорелся левый внешний двигатель. Экипажу удалось ликвидировать пожар. Самолет продолжал лететь к цели с потерей высоты.. За 370 км до Берлина были сброшены бомбы, и машина легла на обратный курс. Вскоре отказал еще один М-40Ф, экипаж с трудом дотянул до нашей территории и совершил посадку на аэродроме Обухово. ТБ-7 №42045 (командир капитан А.Н.Тягунин), отбомбившись, имел отказ одного из дизелей, что давало экипажу возможность дойти до дома, но беда не приходит одна. Машину над побережьем Балтики весьма "удачно" обстреляли' свои зенитчики, добившись прямого попадания в самолет. Тя- гунин посадил самолет на "брюхо", разбив машину. С полным чувством выполненного долга, на обратном пути, отбомбившийся по Берлину Ер-2 лейтенанта Б.А.Кубышко сбил наш ошалевший И-16. Экипаж Ер-2 спасся на парашютах. Ер-2 капитана А.Г.Степанова пропал без вести. ТБ-7 №42055 (командир майор М.М.Угрюмов) отбомбился по Берлину. В ходе полета несколько раз на больших высотах отказывали М-40Ф, экипаж выполнил посадку на последних каплях керосина в Торжке. Самолет ТБ-7 №42046 (командир старший лейтенант А.И.Панфилов) над территорией Германии обстреляли зенитки, самолет получил значительные повреждения. Экипаж сбросил бомбы и лег на обратный курс. Затем из-за масляного голодания отказали два М-40Ф. Машина пошла на вынужденную на территории Финляндии, При посадке пять человек погибли, остальные пошли к линии фронта к своим. У линии фронта они были взяты в плен финнами. Домой в Пушкино вернулись один ТБ-7 старшего лейтенанта Перегудова и Ер-2 лейтенанта Малинина. ТБ-7 4 АМ-35, лето 1941 г. Еще при наборе высоты самолет №42036 Водопьянова был атакован истребителями И-16, но дошел до цели и отбомбился по Берлину. Над [ер- манией самолет попал под зенитный огонь и был поврежден, затем выполнил вынужденную посадку в районе Йыхви на территории Эстонии, уже оккупированной немцами. Самолет был разбит, а экипаж остался живым. Два дня пробирались к своим по территории, занятой немцами. Спасло их то, что вторым пилотом в экипаже был эстонец Пусеп, родившийся в Сибири и хорошо знавший язык своих предков, поэтому с местным населением общался только он, а остальные члены экипажа в контакт с местным "дружественным" населением не вступали. Это помогло им выйти к своим живыми. ТБ-7 №42045 командира корабля капитана Тягунина успешно сбили зенитчики Балтфлота. ТБ-7 №42016 (командир корабля майор А.А.Курбан) бомбил Берлин, получил повреждения от зенитного огня и был разбит при вынужденной посадке в районе Ропши. Результаты налета на Берлин были удручающие: из ушедших на Берлин 10 машин вышли на цель и отбомбились только шесть. В Пушкино вернулось только две машины. За проведение столь "эффективной" операции кто-то должен был ответить. Строго говоря, если бы не спешка в непосредственной подготовке к выполнению задания, может быть, все было бы более благополучно. Правда, отказы "злосчастных" М-40Ф вряд ли удалось исключить, но вот выбор нормального аэродрома базирования (аэродром в Пушкино был слишком малых размеров для перегруженных машин, особенно это касалось Ер-2) и оповещение своей ПВО можно было выполнить. Вину за спешку вполне можно возложить на Сталина вкупе со своими высшими авиационными генералами, которые не удосужились или побоялись сказать правду Хозяину о том, что за два дня такие серьезные операции не подготавливаются. В более широком плане эта неудача была расплатой за годы предвоенной лжи, шедшей как сверху, так и снизу Липовые отчеты по боеготовности, пресловутое внимание сверху, кровавая вакханалия, ударившая по самому талантливому, что было в ВВС и авиапроме – все это как в катализаторе отразилось и сфокусировалось в том налете на Берлин. Но так глубоко никто копать не собирался, хотя многие из наиболее мудрых это понимали, но молчали. Поскольку "кадры решают все", и "кадры отвечают за все" – такой подход проще и доступней, а главное назидательней, решено было, как обычно, найти крайнего. Крайним оказался Водопьянов, его сняли с должности командира дивизии, сохранив звание комбрига и дав возможность летать дальше. Новым командиром 81-й дивизии Сталин назначил А.Е.Голованова. Голованов, как и Водопьянов, перед войной предлагал создать крупное стратегическое авиационное соединение на основе ТБ-7. Оставшиеся в строю ТБ-7 через какое-то время свели в 746 БАП. После августовской эпопеи самолеты продолжали вылетать на боевые задания по дальним и ближним целям. Машины базировались на аэродромах поблизости от Москвы, до октября 1941 года продолжали использовать пушкинский аэродром. Было выполнено несколько налетов на Берлин и Кенигсберг. С приближением немцев к Москве и Ленинграду от этих аэродромов пришлось отказаться, и ТБ-7 перебазировались на аэродром города Коврова Владимирской области, с которого ТБ-7 проводили боевые вылеты осенью-зимой 1941-1942 годов. Поскольку дизеля в боевой эксплуатации зарекомендовали себя не лучшим образом, на самолеты ТБ-7 выпуска конца 1941 года их почти не устанавливали, серийные машины выходили с АМ-35А, в эксплуатации на нескольких самолетах дизели заменили на АМ-35А. Тем не менее в частях оставалось еще достаточно машин с дизелями. Причем наиболее удаленные цели были как раз доступны именно им, так как ТБ-7 с АМ-35А имели несколько меньшую дальность полета. Особенностью силовой установки ТБ-7 с М-40Ф был чрезмерный расход масла, а при полетах по дальним целям на территории Германии самолеты находились в воздухе до 15 часов. Для таких полетов емкости штатных маслобаков ТБ-7 4М-40Ф, как выяснилось было недостаточно. Непосредственным поводом к этой модернизации стал приказ Сталина в октябре 1941 года о срочном проведении налета на Берлин тремя ТБ-7 (опять срочно). На завод приехали Голованов и Главный инженер И.В.Марков и дали на изготовление новых агрегатов масляной системы всего 20 часов. ОКБ и завод за 22 часа выполнили эту работу. Предварительные конструктивные решения в ОКБ были, ведь проблема с дизелями стояла не первый день. Для решения проблемы дизельных ТБ-7 необходимо было на них установить дополнительный маслобак на 400 л, из которого масло должно было перекачиваться на обратном пути, после выполнения задания на большие дальности полета. Была максимально использована имевшаяся на заводе арматура, готовые краны, а также старые маслобаки меньшей емкости, чем штатные, стоявшие на ТБ-7. Через 22 часа все это было погружено на самолет и вместе с заводской бригадой вылетело на аэродром базирования ТБ-7. ТБ-7 4 АМ-35 Поступившие к концу 1941 года в части ТБ-7 4АМ-35А были мало изучены, только-только закончились испытания ТБ-7 с АМ-35А в НИИ ВВС, кроме того, они имели меньшие радиусы действия из-за большого расхода топлива. Плюс потеря аэродромов под Москвой и Ленинградом. Поэтому ТБ-7 4АМ-35А в основном вылетали на бомбежки целей в Восточной Пруссии, на Кенигсберг, Данциг, Мариенбург, Инсбург, Алленштайн. Помимо налетов по дальним целям с ТБ-7 наносились удары по объектам на оккупированной немцами советской территории. Налеты совершались одиночными экипажами, с использованием высотных характеристик ТБ-7. Это позволяло наносить внезапные мощные удары по целям, находившимся на сравнительно небольшом расстоянии от аэродромов базирования. Это позволяло брать на борт до 30 бомб ФАБ-100. Полеты в основном проводились в ночное время, но иногда в острые моменты германского осеннего наступления на Москву ТБ-7 отправлялись в боевые вылеты по тактическим целям и в дневное время. Когда немецкие танки прорвались к Калуге и создалась прямая угроза прорыва германских механизированных соединений к Москве, два ТБ-7, ведомые Водопьяновым, нанесли удар по ним. При этом бомбардировщики были серьезно повреждены огнем армейской ПВО немцев, которая отличалась прекрасной эффективностью в течение всей войны. В дальнейшем подобные эксперименты решили больше не проводить, и ТБ-7 в ходе войны использовались для дальних полетов, а если их привлекали для ударов по тактическим целям, то это выполнялось в ночное время. Были проведены работы по оптимизации профиля полета ТБ-7 с АМ-35А. Были выработаны рекомендации, позволявшие снизить часовые расходы топлива на двадцать и более процентов. Правда, полностью выполнять эти рекомендации экипажам не удавалось. При возвращении с боевых заданий, по требованиям командования ПВО Москвы, машины должны были снижаться до высоты 1000 м, где АМ-35А работали с большими часовыми расходами топлива. Боевые вылеты на ТБ-7 первой военной осени и зимы с аэродрома Коврова были достаточно успешны, хотя имелись потери от зенитного огня и атак истребителей, но они были незначительны. Было несколько повреждений самолетов при вынужденных посадках. Машины восстанавливались и снова включались в боевое расписание. В ночь с 6-го на 7-е ноября ТБ-7 №42025 экипажа во главе с Пусэпом совершил одиночный налет на Данциг. Цель – электростанция, питавшая город, была уничтожена. При возвращении на базу экипаж из-за навигационной ошибки потерял ориентировку и, пытаясь разобраться на местности, снизился на небольшую высоту и попал под мощный зенитный обстрел. Загорелся четвертый двигатель. Все попытки ликвидировать пожар оказались безрезультатными. Пусэп отдал команду на покидание экипажем самолета. Экипаж благополучно покинул ТБ-7 на парашютах. А "беспилотный" ТБ-7 с остановленными двигателями и включенным автопилотом совершил самопосадку в болотистой местности в районе Кашина Калининской области. М-40Ф прекратил гореть еще в воздухе, и машина после всех приключений оказалась практически цела. Вскоре самолет был восстановлен на месте своей удачной посадки и перелетел на свой аэродром. Командир дивизии В.И.Лебедев потом говорил, что это была самая удачная из всех вынужденных посадок, которые он знал. Нечто подобное произошло с экипажем К.К.Егорова на ТБ-7 №4212 в январе 1942 года. При возвращении с боевого задания экипаж, не сумев определить свое местонахождение, вел машину по компасу строго на восток, при этом израсходовал все топливо и произвел вынужденную посадку с сухими баками на лес аж на востоке Кировской области, вместо родного Коврова. Егоров приехал в Казань в ОКБ и уговорил конструкторов слетать на место аварии и посмотреть машину на предмет ремонта и эвакуации. ТБ-7 был достаточно .сильно поврежден. Были сильно разрушены крыло и шасси, но ремонтная заводская бригада ухитрилась восстановить машину к весне 1942 года, после чего она перелетела в часть. Авария Пе-8 №42028. Экипаж С.С.Сугака. 746 АП. 24 февраля 1942 г. Авария Пе-8 №42087. Командир корабля Илюхин. 890 АП. 6 июля 1943 г. Впоследствии самолет был восстановлен и летал. Первый курьезный случай с "беспилотным" ТБ-7 показал экипажам, что покидать самолет не всегда надо торопиться и что для тушения пожара необходимо использовать все имеющиеся средства. Но не всегда все кончалось так благополучно. 13 ноября 1941 года экипаж заводского летчика-испытателя Л.О.Немета проводил сдаточный полет на заводском аэродроме на ТБ-7 №42056 после замены на нем двигателей. На третьем часу полета, когда самолет находился в районе Казани, за час до предполагавшейся посадки, началась сильнейшая вибрация второго двигателя. Вскоре всю машину трясло как в лихорадке, начали самопроизвольно открываться люки и двери. М-40Ф горел, дым начал проникать в кабину. Когда открыли дверку, ведущую в крыло, то увидели мощный поток пламени от второго двигателя в шассийную стрелковую установку. Постепенно пламя охватило и фюзеляж. Выключение топливной системы не помогло – огонь стал проникать в кабину. Немет дал команду экипажу покинуть самолет. Первая четверка благополучно покинула горящий ТВ=-7, что было само по себе уже небезопасно. Выбираться из машины приходилось между языками пламени. Немет, по мнению И.Ф.Незваля, находясь под впечатлением только что происшедшего "чуда" с самолетом Пусэпа, продолжал вести машину к земле, пытаясь спасти машину и выполнить аварийную посадку. Он выпрыгнул из самолета на высоте 600 м, когда самолет уже начал разрушаться. В акте по катастрофе было записано:"Летчик Немет покинул самолет с большим запозданием, руководствуясь стремлением спасти самолет. В момент выброса из самолета последний был охвачен пламенем, которое охватило летчика и при спуске пережгло стропы парашюта. Парашют летчика Немета был найден в 1-1,5 км от места падения тела". В разбившемся самолете погибли еще три члена] экипажа. При этом крупно повезло военпреду, находившемуся в составе экипажа в задней кабине. Он остался! жив, отделавшись легкими ушибами, ; хотя рядом находившиеся три бортмеханика погибли. Первопричиной вибрациии и пожара М-40Ф, а затем щ катастрофы ТБ-7 стало задирание ; шейки коленчатого вала двигателя; из-за отсутствия смазки и последующего обрыва одного из шатунов двигателя, приведшего к разрушению: М-40Ф. Это установила аварийная комиссия во главе с И.Ф.Незвалем. Эта катастрофа наложила еще большую тень на дизеля. Пока происходили вышеописанные события с первыми опытами боевого использования ТБ-7 на фронтах Великой Отечественной войны, на заводе №124 развертывались следующие события. Как говорилось выше, накануне ' войны на заводе начали осваивать серийное производство Пе-2. В конце 1940 года начался их серийный выпуск, с сохранением серии ТБ-7. С началом войны перед заводом поставили задачу значительно увеличить производство "пешек". В середине ноября 1941 года в Казань эвакуировался московский завод №22, выпускавший к тому моменту 8 Пе-2 в день. Завод №124 мог строить к тому моменту 4 Пе-2. После переезда в Казань завода №22 перед обоими заводами НКАП поставил задачу строить Пе-2 в количествах не меньших, чем строили оба завода вместе. Учитывая все возможности заводов, было решено, что прибывший из Москвы завод будет строить Пе-2 в увеличенном количестве, а завод №124 продолжит выпуск ТБ-7. В соответствии с этим, обоим заводам были выделены производственные площади и соответствующие мощности. Поскольку программа выпуска Пе-2 была более важной для фронта, заводу №22 были предоставлены большие по размеру и наиболее удобные площади, расположенные в основном корпусе завода. Заводу №124 достались площади вспомогательных цехов и заводского гаража. В основном корпусе за ним сохранились лишь два агрегатных цеха и стометровая сборочная зона. Директором завода №124 оставался В.А.Окулов, сменивший в июле Кагановича. В новых жестких условиях коллектив завода достаточно быстро произвел перестройку и продолжил серийную постройку ТБ-7. Завод-№124за 1941 год сумел выпустить 17 серийных ТБ-7, из них: 3 с двигателями М-40Ф, 11 – с М-30 и 3 – с АМ-35А. Несмотря на все экстренные и чрезвычайные мероприятия, дела на эвакуированном заводе №22 шли не блестяще. Выпуск столь нужных фронтовых "пешек" не достигал требуемого уровня. Директор завода №22 Ю.Н.Карпов объяснял это во всех инстанциях наличием на той территории завода №124 с его программой выпуска ТБ-7. Он неоднократно настойчиво обращал внимание НКАП на то, что завод №124 и ТБ-7 мешают наращиванию выпуска Пе-2. Наркомат в этой ситуации мог оказаться крайним. В последних числах декабря 1941 года в Казань прибыл зам. Наркома П.В.Дементьев. Он вызвал И.Ф.Незваля к себе и объявил о решении ГКО о снятии с производства ТБ-7. Одновременно, видимо памятуя о печальном опыте Кагановича, НКАП решил не сжигать все мосты по ТБ-7. Внутри ведомства решили любыми способами сохранить производство ТБ-7, чтобы потом не объяснять Хозяину, кто же это прекратил производство столь важного для Родины ТБ-7. Объявив Незвалю решение ГКО, Дементьев как бы от себя добавил: "Но ты, несмотря ни на что, продолжай строить эти самолеты, я вам буду всячески помогать". При объединении заводов новое образование получило №22, а его директором стал Карпов. Окулова отозвали в Москву на новый завод №23, образованный на площадях эвакуированного московского завода №22. Уезжая из Казани, Окулов, передавая дела по производству ТБ-7 Карпову, предупредил его, чтобы он не делал глупостей и по возможности не покушался на серийное производство ТБ-7, так как его производство в любой момент может быть официально восстановлено. Карпов учел советы Окулова. Вся стапельная оснастка для ТБ-7 была сохранена, было сохранено и производство всех агрегатов ТБ-7 и связи с агрегатными заводами. Результаты были налицо. За 1942 год было выпущено 20 ТБ-7 – больше, чем за любой другой год серийного производства. Из них: 16 машин с двигателями АМ-35А, 3-е М-30 и один с М-82. В феврале 1942 года в авиационной катастрофе погиб В.М.Петляков. После его гибели правительство принимает решение присвоить, в соответствии с новой системой обозначений советских самолетов, введенной в 1940 году, самолетам ТБ-7 обозначение Пе-8. Боевая работа соединений дальних соединений бомбардировщиков, в том числе и экипажей на ТБ-7-х, в период осени-зимы 1941-1942 годов, показала, что командование Красной Армии и Верховный Главнокомандующий могут с помощью хорошо организованных воздушных ударов заметно влиять на ход вооруженной борьбы. Все чаще задания дальникам стали давать непосредственно из Ставки ВГК. Все больший интерес к их действиям начал проявлять Сталин, наконец понявший, какой действенный и оперативный инструмент оказался в его распоряжении. По состоянию на 1 октября в единственном 432 авиационном полку, вооруженном ТБ-7, имелось 14 машин, из них только 8 исправных. Даже эти весьма ограниченные силы Сталин постарался выделить из ВВС и непосредственно подчинить себе. Для начала 30 ноября 1941 года Постановлением ГКО, а затем приказом Наркома обороны 81-я дивизия преобразовывалась в 3-ю авиационную дивизию дальнего действия с особым подчинением. Давались довольно широкие права командиру дивизии. Назначения, начиная с командира полка, лично подписывал Сталин. Штаб дивизии переместили в Петровский дворец на Ленинградском шоссе. Через какое-то время, как только немцев отогнали от Москвы, ТБ-7 переместились на аэродром Кратово под Москву (ныне аэродром ЛИИ в Жуковском). Следующий шаг Сталина по созданию своей большой авиационной дубины был сделан весной 1942 года. 5 марта 1942 года постановлением ГКО было принято решение о создании отдельного рода войск – Авиации дальнего действия – АДД. Отныне соединения дальников выделялись из ВВС КА и непосредственно подчинялись Ставке Верховного Главнокомандующего, то есть товарищу Сталину. В АДД передавались восемь дальнебомбардировочных авиадивизий, несколько аэродромов с твердым покрытием, создавалась независимая от ВВС система управления и материально-технического обеспечения, и ремонта. Командовать АДД Сталин назначил Голованова. Подготовка к вылету. Апрель 1942 г. На весну 1942 года, на момент образования АДД, роль ТБ-7 (Пе-8) в этом новом роде войск была крайне малозаметна. Все находившиеся в строю Пе-8 были сведены в 746 БАП в составе 45-й авиационной дивизии АДД (командир дивизии В.И.Лебедев). На вторую половину марта в полку имелось 11 Пе-8, из которых исправных было всего 8 кораблей. Для АДЦ требовались новые самолеты, Сталин думал о тысяче самолетов в составе АДД, часть из которых должны были быть Пе-8. В конце мая 1942 года Сталин позвонил домой бывшему директору завода №124 Окулову и спросил его, строил ли он на Казанском заводе бомбардировщик Пе-8 и сохранилась ли там сборочная оснастка. Когда Окулов сообщил, что сохранилась, Сталин спросил его, мог бы завод наряду с Пе-2 выпускать по 5 машин ТБ-7 в месяц. Окулов подтвердил такую возможность. На этом разговор закончился. Через несколько дней опять состоялся разговор Сталина с Окуловым, и Сталин сообщил, что есть решение о возобновлении строительства ТБ-7 на заводе №22 и что Окулов назначается директором этого завода. Казалось бы установка на Пе-8 более надежных двигателей АМ-35А, при всех их недостатках, решило проблему с силовой установкой для самолета. Однако война постоянно вносила свои коррективы в деятельность авиационных конструкторов и судьбу самолетов. Двигатель АМ-35А в предвоенный период ставился на несколько типов -советских боевых самолетов. Специально для штурмовика Ил-2 на его базе был создан его низковысотный вариант АМ-38. С началом войны, которая разворачивалась совсем не по тому сценарию, на который рассчитывали и Сталин, и его генералы, оказалось, что наиболее востребованным самолетом на фронте оказался именно этот штурмовик (во всяком случае так воспринимало события руководство страны). Принимается решение срочно развернуть массовое производство этих машин, даже за счет свертывания выпуска самолетов других типов. Для обеспечения требуемой программы выпуска Ил-2 необходимо было обеспечить все возрастающий поток штурмовиков двигателями АМ-38. Возможности советского двигателестроения были не безграничны, да еще в условиях значительного свертывания производства в период эвакуации многих предприятий на Восток. Поэтому принимается решение отказаться от производства АМ-35А и его некоторых модификаций в пользу АМ-38. В качестве альтернативы самолетчикам предлагалось перевести свои машины на двигатель воздушного охлаждения М-82 мощностью 1330 л.с. Появились соответствующие Постановление ГКО №915 от 19 ноября 1941 года и Приказ НКАП №1147 от 20 ноября того же года, в которых одним из пунктов упоминался и ТБ-7. ОКБ Незваля еще осенью 1941 года приступило к первым работам по переводу своей машины на новый тип двигателей. Для сокращения времени проектирования решено было взять с минимальными доработками силовую установку, разработанную для Су-2 М-82. Документацию на нее ОКБ получило от ильюшинцев, которые также просматривали возможность установки на свой штурмовик М-82. Получив чертежи установки М-82 на Су-2, ОКБ проделало в короткое время всю необходимую работу по приспособлению конструкции Пе-8 под новые двигатели. От Су-2 были использованы узлы подвески двигателя, его капотирование, система охлаждения и выхлопа. В производстве были изготовлены для первого самолета с М-82 необходимая оснастка для сварки моторных рам, для изготовления элементов и сборки капотов. К концу 1941 года все было готово. М-82 было решено поставить на ТБ-7 №42047, который еще был не укоплектован АМ-35А. Первые полеты, проведенные заводским шеф-пилотом Пе-8 Б.Г.Говоровым, показали приемлемые результаты. Поведение первого Пе-8 4М-82 ничем не отличалось от остальных машин. Незваль надеялся, что установка нового двигателя несколько повысит скорость самолета при применении второй скорости нагнетателя. Но как показали первые полеты на этом режиме, М-82 работал очень нестабильно, и ожидаемого прироста скорости получить не удалось. Для решения вопросов с новой силовой установкой со стороны ЛИИ, который также в годы войны находился в Казани, к ОКБ был прикреплен Главный конструктор С.К.Туманский, который оказывал большую помощь в решении многих проблем с М-82. Вместе с ним Незваль проработал результаты первых полетов Пе-8 4М-82, и с небольшим отчетом они отправились к Дементьеву. Тот связался с Головановым, который успокоил их, сказав, что для Пе-8 эти скорости достаточны и что главное получить на испытаниях как можно большую дальность полета. Испытания Пе-8 4М-82 проводились как совместные с АДД и проходили с 3 апреля по 24 октября 1942 года. Всего было выполнено 22 полета, продолжительностью 58 часов. Полеты заняли 22 дня, остальные 204 дня ушли на доводку М-82 и всей винто-моторной установки. В испытаниях участвовали: ведущим летчиком-испытателем – М.В.Водопьянов, вторым пилотом летал Б.Г.Говоров, бортмеханик А.П.Беспалов, ведущий инженер от ЛИС завода №22 Н.Н.Аржанов, ведущий от ЛИИ по М-82 С.К.Туманский и др. В ходе испытаний нормальная полетная масса самолета была определена в 27000 кг, перегрузочная в 35000 кг, при экипаже 11 человек, массе бомб 2000 кг и запасе топлива по нормальному варианту 4095 кг и по перегрузочному 11595 кг. В материалах по испытаниям было в частности отмечено, что определение максимальной скорости полета было затруднено из-за высокой температуры головок цилиндров М-82, что не позволило выдерживать нормально положение высотных площадок на второй границе высотности. Недостаточная высотность на второй границе по сравнению с расчетами на 400 м, а также некоторое переобогащение смеси привело к снижению максимальных скоростей на 8-10 км/ч. Пе-8 4 АМ-35А № 42057 Кратово, 1944 г. Пе-8 4 АМ-35А летающая лаборатория для испытаний АШ-82ФН 1е-8 4 АЧ-30Б 1945 г. Пе-8 4 АМ-35А № 42066 июнь 1942 г. Пе-8 4 АМ-35А № 42066 июнь 1942 г. Пе-8 4 АМ-35А № 42066 июнь 1942 г. Пе-8 4 М-82 При полетной массе 28200 кг на первой границе высотности удалось у земли получить максимальную скорость 358 км/ч, на 2000 м – 393 км/ч, на 3000 м – 400 км/ч и на 4500 м – 386 км/ч; максимальная скорость на высоте 2500 м – 410 км/ч. На второй границе высотности на высоте 5100 м максимальную скорость получили 390 км/ч. В процессе испытаний имел место ряд системных дефектов двигателей, которые в значительной степени затянули ииспытания. Основными из них были: недостаточная высотность, несоответствующая ТУ; недостатки в работе карбюраторов; выбросы масла из суфлеров на высотах более 4000 м; тяжелый запуск при температурах ниже плюс 10 градусов; неустойчивая работа на малом газу; течи масла в маслосистеме из под прокладок различных соединений, особенно из под кожухов тяг. За все время испытаний было заменено восемь М-82, из них четыре из-за дефектов двигателей, остальные по замене на двигатели поздних выпусков. Одним из важнейших пунктов в испытаниях Пе-8 4М-82 стали испытания на максимальную дальность полета. Предстояло выбрать трассу, в конце которой с самолета можно было бы сбросить 3000 кг бомб, и чтобы протяженность трассы была не менее 5000 км, при этом планировалась продолжительность полета порядка 15 часов. После рассмотрения ряда маршрутов остановились на маршруте в Среднюю Азию со сбросом бомб в пустынной местности за Ташкентом. Эти испытания были как бы финалом работы по этой машине и проводились в октябре 1942 года, поэтому пришлось выбирать дни с хорошей погодой. Взлет и посадку решили производить с Казанского аэродрома ГВФ. Вылет назначили на вечер, с тем чтобы посадку проводить утром засветло. Самолет нормально стартовал и ушел в восточном направлении в сторону Ташкента. По радиосвязи в Казань шла постоянная информация о полете. Экипаж вышел на полигон и сбросил бомбы, затем лег на обратный курс. После прохода Аральского моря связь с Пе-8 прекратилась. Связь восстановилась только перед посадкой самолета на аэродром в Казани. И первой информацией с борта была радиограмма, что экипаж просит обеспечить посадку без круга. Информация всех встревожила, все подумали, что на борту не все в порядке. Но самолет, приблизившись к аэродрому, сделал полагающийся круг, нормально зашел на посадку и вскоре подрулил к стоянке. Ни Водопьянов, ни Говоров такой радиограммы не давали. И только ведущий инженер Аржанов признался Незвалю, что он послал такую радиограмму, так как ему показалось, что топлива осталось слишком мало. Все прошло хорошо, новые двигатели в этом дальнем полете не подвели, хотя по ходу испытаний с силовой установкой было всякое. Важнейший этап испытаний был закончен. В баках еще оставался остаток топлива, замерили. По результатам этого полета были зафиксированы следующие результаты по дальности полета Пе-8 4М-82: при полетной массе 35000 кг, с 2000 кг бомб, с запасом топлива 11950 кг, на высоте 4000 м при средней скорости 300 км/ч самолет обеспечивал дальность полета 5800 км; при полетной массе 36000 кг, с 3000 кг бомб (из них две ФАБ-500 на внешней подвеске), с тем же запа- I 1 сом топлива дальность получалась 4400 км. Подготовленный отчет по результатам испытаний был предъявлен в НИИ ВВС, НКАП и в штаб АДД. Материалы испытаний с замечаниями были приняты всеми этими инстанциями. После утверждения отчета заместителем командующего ВВС Репниным он явился основанием для запуска в серию Пе-8 4М-82 на последующие годы. До конца года завод выпустил еще один Пе-8 с М-82 (на фоне трех с М-30 и 15 с АМ-35А), а в следующих 1943 и 1944 5 годах все Пе-8 строились и сдавались в части только с двигателями типа М-82. 8 апреля 1943 года Пе-8 4М-82 №42049 был принят АДД как эталон 1943 года. Первый серийный Пе-8 №42058 поступил на вооружение 746 авиационного полка в январе 1943 года, затем последовало еще несколько машин, поступивших в полк к лету. Всего за 1943 год завод №22 выпустил 18 Пе-8, и все они были с М-82. В заключении к отчету по испытаниям говорилось: "Установка на самолете Пе-8 М-82 вместо АМ-35А: – улучшает взлетные характеристики, снижая длину разбега на 20%; – увеличивает дальность по боевому профилю до 4400 км при 3000 кг бомб; – повышает живучесть самолета (отсутствие водосистемы); – снижает максимальную скорость на 10 км/ч и снижает потолок на 1000 м за счет недоведенности М-82 и карбюратора АК-82БП; – учитывая, что полученные преимущества являются основными для данного типа самолета, как ночного дальнего бомбардировщика, рекомендовать установку М-82 на самолете Пе-8; – заводам №19 и №33 устранить указанные дефекты М-82 и АК-82БП; – заводу №22 устранить дефекты, указанные выше, после чего передать один самолет в АДД к 15 ноября 1942 года, для опытной эксплуатации, в процессе которой НИИ ВВС совместно с АДД снять летные характеристики самолета". Хотя испытания прошли с массой замечаний по новой силовой установке, выбирать было не из чего. Еще в первой половине 1942 года начали происходить задержки с поставками АМ-35А, а уже летом П.В.Дементьев предупредил Незвал я, что АМ-35А на Пе-8 давать больше не будут. Так что на последние машины с АМ-35А выпуска 1942 года их наскребали из всех возможных мест. Спасение для серии Пе-8 было в М-82, какие бы проблемы сними не были на начальном этапе освоения. Окончательно "дошлифовывать" установку пришлось уже в серии. Аналогичные проблемы были у всех самолетных фирм, ставивших на свои самолеты М-82, что у Туполева с первыми Ту-2 2М-82, что у Лавочкина с первыми Ла-5 М-82. Еще одно нововведение было внедрено на переломе 1942 и 1943 годов. Военные предложили заменить носовую стрелковую башенную установку под два ШКАС типа НЭБ на более легкую и аэродинамически более обтекаемую и простую с одним крупнокали берным пулеметом УБТ. Нечто подобное уже эксплуатировалось на Ер-2. Для Пе-8 ОКБ решило спроектировать и построить своими силами в короткий срок новую установку, специально приспособленную под Пе-8. Рассмотрев несколько предложенных схем, в ОКБ приняли решение делать установку под УБТ с боекомплектом на двести снарядов, вписав ее в обводы носовой части фюзеляжа, с тем чтобы получить максимально возможный угол обстрела. В результате удалось создать весьма компактную и легкую установку с хорошими углами обстрела, снабженную весовой компенсацией, разгружавшей стрелка. Пулемет был установлен в прозрачной сфере, в так называемом "яблочном" шарнире. Теперь экипаж был защищен от сквозняков, дувших через щели, имевшиеся в НЭБ. Ознакомившись с новой носовой установкой, стрелки были полностью удовлетворены. Основываясь на опыте двух лет войны, перекомпоновали кабину штурмана. С учетом того, что в основном бомбежки проводили в ночное время, ОКБ, по требованию военных, установило на Пе-8 дополнительный ночной коллиматорный прицел НКБП-4, который хотя и не имел счетно-решающего устройства, позволял в боевой обстановке быстро находить цель ночью. Основным бомбардировочным прицелом на тот период на Пе-8 был синхронный прицел ПС-1. На его работу постоянно приходили нарекания со стороны летного состава. Недостатки нашей "точной" прицельной техники во время войны были "притчей во языцах", это касалось не только бомбардировочных прицелов, не лучше дело обстояло с танковыми прицелами. По этим изделиям германская и союзная техника превосходила нашу по многим параметрам. Кончилось все тем, что в действующей армии, уставши бомбить "по сапогу", устанавливали на самолеты германские и американские бомбардировочные прицелы, снятые с разбитых самолетов. Учитывая все это, ОКБ заменило ПС-1 на более простой ОПБ-2У, а затем на ОПБ-1Р. Все это внедрили в 1943 году на серийных Пе-8 4М-82. Пе-8 4 АЧ-30Б В 1942 году на свободу вышел Ча- ромский. Он был принят Сталиным. После чего начались работы по реанимации темы авиационных дизелей и попытки восстановить их подорванное реноме. Накануне своего освобождения А.Д.Чаромский, находившийся на положении зэка-конструктора в Казани, пришел к Незвалю в кабинет и сообщил ему, что скоро с изготовлением и доводкой дизелей М-30 наступит перелом и они надежно будут работать на Пе-8 и других самолетах (речь шла о модификации М-30Б). Когда Незваль спросил Чаромского, что же произошло, Чаромский сказал, что им разработаны необходимые мероприятия и что его вызывают в Москву к Сталину Как говорилось выше, после приема у Сталина Чаромский был произведен в генерал-майоры и ему было присвоено звание Лауреата Сталинской премии. Вернувшись на завод №500, Чаромский тут же энергично приступил к доводке своего дизеля. Вскоре Незваль получил указание ставить модернизированные М-30Б на Пе-8. В середине 1942 года завод №22 поставил М-30Б на Пе-8 №42038, который поступил в ноябре 1942 года в опытную эксплуатацию в 45-ю дивизию АДД. Самолет прибыл с завода в часть 6 ноября 1942 года и проходил испытания по программе опытной эксплуатации до 6 февраля 1943 года. За этот период было выполнено 35 полетов, из них два полета на боевое задание. За время опытно-боевой эксплуатации по причинам различных дефектов было заменено три двигателя М-30Б. Основные дефекты двигателей были в основном производственно-технологического характера, сопровождавшиеся поломками элементов и агрегатов двигателя. На основе испытаний была дана удовлетворительная оценка работе М-30Б на Пе-8. В заключении к акту по испытаниям отмечалось: "В процессе эксплуатации М-30Б на самолете Пе-8 работал удовлетворительно на всем диапазоне высот до 9000 м. Двигатели могут быть рекомендованы в серийное производство для самолета Пе-8. "Устранить все дефекты, выявленные в опытной эксплуатации". В конце 1942 года завод №22 выпустил два Пе-8 №42029 и №42039 с двигателями М-30Б. Один самолет поступил для опытной эксплуатации в АДД, один самолет продолжал проходить до конца года заводские испытания на заводе. Машины были рекомендованы для боевой работы в АДД. Последние четыре машины из 93 выпущенных ТБ-7 – Пе-8, выпуска 1944 года, были также с дизелями М-30Б (N№42612, 42712, 42812 и 42912). Первые две машины были выпущены в варианте самолетов, предназначенных для специальных пассажирских перевозок – Пе-80Н (о них информация будет представлена ниже). Полностью довести М-30Б так и не удалось, и их применение во второй половине войны на Пе-8 было эпизодическим. Отдельной главой в истории Пе-8 стало применение с этих самолетов самых крупных советских авиабомб того периода – ФАБ-5000. Развитие отечественных фугасных авиабомб в годы Второй мировой войны велось по нескольким направлениям: увеличение прочности корпуса бомб, совершенствование технологий изготовления и по пути увеличения максимального калибра. Еще во время ожесточенных боев под Сталинградом Верховное Командование КА поставило перед промышленностью задачу создания и использования бомб сверхбольшого калибра. Речь шла о создании бомбы калибра не менее 5000 кг. К концу 1942 года подобная фугасная бомба была создана. ФАБ-5000 весила 5080 кг, имела диаметр 1000 мм и длину, соответствующую длине бомбоотсека Пе-8. От разрыва такой бомбы на земле образовывалась воронка диаметром 18-24 м и глубиной 6-9 м. Крупный железнодорожный мост мог быть разрушен такой бомбой, даже если бомба взрывалась в 10-15 м от него. Предварительно, прежде чем передавать бомбу в действующие части АДД, решено было проверить как эффективность ее действия, так и особенности ее эксплуатации. Единственной советской машиной, которая могла поднять и доставить к цели это чудовище, был Пе-8. Соответственно разработку системы подвески бомбы поручили ОКБ Незваля. До этого наибольшая бомба, которую поднимал Пе-8, была бомба ФАБ-2000. ФАБ-5000 По своей длине бомба в отсеке Пе-8 размещалась, а вот ее метровый диаметр привел к тому, что она значительно выступала за обводы фюзеляжа и не позволяла закрывать полностью створки бомболюка (И.Ф.Незвалю везло в жизни на подобные задания, через полтора десятка лет именно его подразделение в ОКБ Туполева получит задание на размещение термоядерной "супербомбы" "202" мощностью 100 мегатонн в бомбоотсеке Ту-95). Подвеску бомбы пришлось выполнять совершенно по иному, чем для ФАБ-2000, – на лонжеронах центроплана установили более прочные узлы, а также смонтировали новую систему для подвески бомбы. В ОКБ достаточно быстро разработали всю техдокументацию по теме. Для проверки системы подъема изготовили весовой макет в виде бочки, начинив ее землей и железными обрезками. После испытаний макета на прочность на стенде на трехкратную перегрузку решено было поднять макет системы в воздух и произвести сброс. На доработанном Пе-8, пилотируемым Водопьяновым и Говоровым, был произведен сброс весового макета бомбы с высоты 3000 м на болота в устье Камы. Испытания прошли успешно, подтвердив возможность применения с Пе-8 ФАБ-5000. Вслед за первой машиной системой подвески ФАБ-5000 в начале 1943 года было оборудовано еще несколько самолетов. Помимо определения особенностей эксплуатации новых бомб и отработки четкого взаимодействия всех частей системы, предстояло проверить эффективность действия бомбы и ее разрушающую способность в реальных условиях. Ответ на этот вопрос можно было получить только путем сброса этой бомбы на какую-либо реальную цель на территории противника. Проводить подобную операцию на своей территории на каком-либо полигоне посчитали нежелательным, когда в распоряжении АДД имелся достаточно широкий выбор достижимых целей на территории Германии. Вскоре 45-я дивизия АДД получила задание на нанесение удара ФАБ-5000 по Кенигсбергу. 29 апреля 1943 года с Пе-8 4М-30 №42029 была сброшена бомба ФАБ-5000 на Кенигсберг. По данным агентурной разведки стало известно, что эффект от взрыва был близок к ожидаемому… В конце мая ФАБ-5000 была сброшена на сосредоточение германских войск в районе Могилева, 4 июня с помощью ФАБ-5000 перепахали железнодорожные пути в районе Орла, затруднив переброску германских войск в район Курского выступа. В июле 1943 года ФАБ-5000 обрушивались в ходе начавшейся Курской битвы на войска противника и на Орел. Всего до весны 1944 года на головы немцев было сброшено 13 ФАБ-5000. По состоянию на 18 марта 1942 года в составе 746-го полка имелось 11 самолетов Пе-8, из которых 8 были неисправными. В основном это были машины с дизелями. Постепенно в течение 1942 года основу парка полка составили Пе-8 с АМ-35А. Весь 1942 год Пе-8 активно использовались в боевых действиях. Тяжелое положение в летне-осенний период на фронте заставило командование использовать соединения АДД для ударов по тактическим целям и целям, находившимся в ближайшем тылу противника. Не избежали этой участи и ПЕ-8. Одновременно продолжались боевые полеты в глубокий тыл противника. Причем каждый такой вылет контролировался Верховным. Вот как об этом рассказывает И.Ф.Незваль, который в 1942 году в один из приездов в Москву находился на командном пункте АДД: "В этот приезд мне довелось несколько раз присутствовать при боевых вылетах соединений ТБ-7! Надо сказать, что это очень ответственный и в то же время торжественный момент. Боевые вылеты там происходят в сумерки, самолеты взлетают один за одним, берут курс на запад и исчезают в наступившей темноте. В зависимости от дальности цели их полет продолжался по 10-15 часов. Мне однажды, будучи в Штабе АДД, довелось присутствовать на командном пункте маршала Голованова и слушать донесения командиров кораблей о ходе выполнения задания, о чем он тут же докладывал Верховному Главнокомандующему, который придавал большое значение боевой работе этих машин". Кроме заданий по бомбежке ближних и дальних тылов противника, экипажам Пе-8 иногда приходилось выполнять специальные задания. Самолеты возили в Англию экипажи летчиков-перегонщиков, которые перегоняли самолеты в СССР. Весной 1942 года экипаж летчиков Асямова и Пусе- па на Пе-8 с подобной миссией летали в Англию. Там в одном из полетов в катастрофе на английском самолете Де-Хэвиленд "Фламинго" погиб Ася- мов. Домой Пе-8 возвращался под управлением Пусепа. Полет проходил вполне благополучно и лишь за линией фронта, уже над нашей территорией, Пе-8 был атакован каким-то шальным истребителем. Попав под огонь задних установок, истребитель прекратил атаку. Из членов экипажа никто не пострадал, и Пе-8, получив несколько пробоин, приземлился на свой аэродром. Как раз в это время в правительстве рассматривать вопрос о визите Наркома Иностранных дел Молотова в Англию и США. Решено было организовать визит воздушным путем. Выбор пал на Пе-8. Для того полета прежде всего требовалось, чтобы на этой машине стояли надежные двигатели (естественно, не дизеля). После анализа парка, имевшихся в наличии исправных машин выбрали Пе-8 4АМ-35А №42066. Пе-8 №42066 и карта маршрута его перелета Дополнительно к штатному оборудованию на самолет установили в задней кабине кислородное оборудование на шесть пассажиров. После чего самолет опломбировали. В один из дней мая 1942 года состоялся запланированный полет. Командиром корабля был Пусеп, второй пилот – Обухов, штурман – Штопенко, инженер – Золотарев. Состав пассажиров и место первой посадки стали известны командиру и штурману перед самым вылетом. Самолет прошел через линию фронта, над оккупированной Европой и сел на один из аэродромов в Северной Шотландии. Из Шотландии Пе-8 перелетел в Рейкьявик в Исландии, затем, пройдя Ньюфаундлен, взял курс на Вашингтон, где благополучно совершил посадку. Экипаж встречали сотрудники посольства СССР в США во главе с послом Литвиновым, представители американских ВВС и властей. Прилетевший в США Пе-8 с большим интересом рассматривали офицеры ВВС США. Во время пребывания в США экипаж Пе-8 в полном составе был принят президентом Рузвельтом. Поздравляя экипаж со столь трудным перелетом через океан, Рузвельт особо отметил работу инженера корабля, обеспечившего безотказную работу самолета и штурмана, сумевшего безошибочно провести самолет по заданному маршруту в условиях войны. В Москву Пе-8 возвратился тем же путем. За успешное проведение спецперелета оба пилота и штурман были удостоены званий Героев Советского Союза, а остальные члены экипажа были награждены боевыми орденами. В ОКБ и на заводе №124 с большим удовлетворением восприняли результаты этого перелета. Ведь самолет с только что поступившими в активную эксплуатацию двигателями АМ-35А без всяких отказов и повреждений совершил многотысячекилометровый перелет, дважды пересек океан, дважды линию фронта и дважды летел над территорией противника. Этот перелет весьма убедительно продемонстрировал возможности Пе-8 как дальней машины и показал, что ОКБ удалось в основном справиться с тем валом болезней, которые преследовали самолет на начальном этапе эксплуатации. Начало 1943 года для СССР ознаменовалось большой победой под Сталинградом, ставшей для положения на советско-германском фронте переломным событием, после которого звезда победоносного Вермахта и всего Рейха покатилась к закату. В 1943 году кончились мучения ОКБ Не- звапя с проблемой двигателей для Пе-8. Весь 1943 и 1944 годы завод №22 достаточно ритмично, по 1-2 машины в месяц, выпускал и сдавал заказчику Пе-8 с двигателями М-82 (ALU-82). Всего за 1943 год завод выпустил 18 машин с М-82, а до конца 1944 года – 14 машин с М-82 и четыре с дизелями АЧ-30Б (в варианте Пе-80Н, из которых докончили и передали на испытания только две машины). В войсках Пе-8 4М-82 были довольно быстро и легко освоены, и со стороны летного и технического состава особых замечаний ни к ОКБ, ни к заводу не было. С летным и техническим персоналом, с командованием 45-й дивизии у ОКБ и завода установились очень хорошие деловые отношения. Представители ОКБ поддерживали тесную связь с дивизией, постоянно знакомились с результатами боевых действий летных экипажей и самолетов Пе-8. Постоянно получали информацию от инженерного состава дивизии, который в процессе боевой эксплуатации выявлял отдельные неудачные места конструкции машины. Ведущие конструкторы ОКБ внимательнейшим образом прислушивались к их замечаниям и в большинстве случаев эти замечания принимались, по ним проводились необходимые работы по совершенствованию конструкции и боевой эффективности Пе-8. Постепенно все эти замечания по Пе-8 подтолкнули ОКБ заняться серьезной работой по глубокой модернизации базовой конструкции самолета. Работы эти начались во второй половине 1943 года и зашли достаточно далеко (о них подробно будет рассказано ниже), однако свертывание работ в 1944 году по всей тематике Пе-8 привело к прекращению работ и по этой теме. 5 марта 1944 года вышло Постановление ГОКО, согласно которому серийный выпуск Пе-8 прекращался, хотя одновременно Постановление предусматривало продолжение опытных работ по модификации Пе-8 и по проектированию новых тяжелых машин. Однако руководство завода №22, считая своей основной задачей выпуск Пе-2, совершенно прекратило поддержку работ по тяжелым машинам. На заводе усиленно проводили перепланировку цехов, оборудуя их конвейерами и поточными линиями под Пе-2, за счет площадей и мощностей, ранее выделенных под Пе-8. Единственный цех завода, работавший по самолету Пе-8, в 1944 году, в связи с запуском в серию новой модификации Пе-2 – самолета Пе-2И, был реорганизован в цех малых серий Пе-2. В результате все работы по постройке новых модификаций Пе-8 были прекращены. По состоянию на 1 июля 1943 года в составе 746-го полка (в 1944 году полк стал 25-м Гвардейским) и вновь созданного 890-го полка 45-й дивизии АДД имелось 18 Пе-8, из них 11 были полностью боеспособны. На 1943 и первую половину 1944 года приходится пик боевой активности Пе-8: участие в бомбардировках во фронтовой полосе на Курской дуге, продолжающиеся налеты на глубокие тылы противника на территории Германии и ее созников, удары по артиллерийским позициям, обстреливавшим Ленинград, участие в налетах на Финляндию в первой половине 1944 года со сбросом на Хельсинки ФАБ-5000, и, как следствие, увеличение потерь Пе-8. Например, применение Пе-8 в тактической полосе обороны немцев привело к самым большим месячным потерям этих машин. Истребители противника в период с 15 по 23 июля 1943 года сбили четыре Пе-8 4М-82. Одна машина была сбита зенитным огнем. Это говорило о возросшей активности ПВО немцев, с другой стороны, выявило серьезный недостаток новых Пе-8 с М-82. Выхлопные коллекторы отработанных газов, сгрупированные для нескольких цилиндров двигателя, давали большой и заметный в ночном небе язык пламени. На них, как на огненные маяки, устремлялись ночные истребители немцев. В августе и сентябре было сбито еще по одному Пе-8. В результате до глубокой осени боевые полеты на Пе-8 4М-82 были прекращены до установки на них эффективных пламегасителей. Было разработано несколько вариантов пламегасителей, которые были установлены на войсковой Пе-8 4М-82 №42210. Наименьший выхлоп давал пламегаситель, разработанный НИИ ВВС. Однако в строю решено было ставить пламегасители типа "рыбий хвост", предложенные инженерами 45-й дивизии. Пламегаситель был аналогичен, стоявшим на Fw 200, совершившим в 1942 году вынужденную посадку в Калмыцких степях. 1944 год стал последним годом боевого применения Пе-8. Причин было несколько. Красная Армия приближалась к границам Третьего Рейха, передовые аэродромы базирования АДД двигались вслед, самолеты АДД теперь могли проникать все дальше и дальше в воздушное пространство Германии. Теперь приходилось сталкиваться с мощной системой ПВО, оснащенной РЛС, ночными истребителями с пилотами, имевшими опыт 2-х летней жестокой борьбы с соединениями американских и английских четырехмоторных бомбардировщиков. Все это ничего хорошего экипажам Пе-8 не сулило. Командование АДД решило поберечь на будущее ценнейшие кадры советских "летающих крепостей" и с весны 1944 года начало возлагать задачи, ранее решавшиеся Пе-8, на ленд-лизовские В-25 "Митчеллы" и их экипажи. Начавшееся оснащение еще одного 362 полка в составе 45-й дивизии самолетами Пе-8 было приостановлено, и полк начал получать и осваивать В-25. Более того, Пе-8 начали выводить из состава 890-го полка и заменять их на "Митчеллы". Как отмечалось выше, Пе-8 производилось не так много, всего 1-2 машины в месяц, в январе в 45-й дивизии имелось 20 Пе-8, к лету их число довели до 30 машин. Учитывая, что с весны 1944 года официально производство Пе-8 прекратили и новые Пе-8 могли выпускать только за счет оставшегося на заводе №22 задела, то это количество, с учетом потерь, вскоре должно было резко сократиться. Серьезной причиной ограничения применения Пе-8 на последнем этапе войны стал выявившийся конструктивно-технологический дефект конструкции самолета, который начал проявляться именно в 1944 году. Все началось с боевого вылета Пе-8 №42611 в феврале 1944 года на Хельсинки. После выполнения боевого задания экипаж, выполняя противозенитный маневр, услышал какой-то звонкий удар где-то позади кабины пилотов. Машина благополучно долетела до своего аэродрома и совершила нормальную посадку. В ОКБ было сообщено, что после посадки самолет был тщательно осмотрен техсоставом, но никаких дефектов обнаружено не было. Спустя некоторое время такой же удар и приблизительно в том же районе, за кабиной пилотов, зафиксировал экипаж, перегонявший один из Пе-8 на заводской аэродром в Казань. Повторное проявление непонятного дефекта всерьез встревожило ОКБ, начали появляться предположения, что произошло разрушение какого-либо силового элемента центроплана. При тщательном осмотре центроплана на этой машине удалось обнаружить след незначительного сдвига нижнего пояса заднего лонжерона по отношению к обойме центрального узла крепления подкосов лонжерона. Как раз этот узел находился позади передней кабины экипажа. Анализ следа сдвига показал, что труба пояса лонжерона вышла из под обоймы узла на 1-2 мм. Причиной подобного мог быть только разрыв самой трубы, что подтвердилось после снятия обоймы узла, когда перед Не- звапем и его коллегами предстала во всей красе труба лонжерона, разорванная по крайнему ряду заклепок. Разрыв был очень ровным и чистым и, казалось как будто специально обрезанным. Как выяснилось вскоре, все было серьезней и глубже. Еще на этапе проектирования для поясов лонжеронов центроплана, по рекомендации ВИАМ, была выбрана на то время новая высокопрочная сталь 30ХГСА "Хромансиль", по своим характеристикам допускавшая работу при высоких удельных напряжениях и дававшая значительное облегчение конструкции. В то время толком об усталостных напряжениях и их влиянии на долговечность мало что было известно, и никаких рекомендаций со стороны ЦАГИ и ВИАМ у самолетчиков по этим особенностям работы материалов и конструкций не было. На момент проявления дефекта в ОКБ были далеки от понимания существа проблемы. Еще раз тщательно проверили прочностные расчеты, убедились, что действующие напряжения не только не превышают допустимых значений, но и имеют достаточный запас прочности. Дальше копаться не стали, решив, что в этом месте трубы лонжеронов, видимо, имеют какое-то местное ослабление, и приняли решение о местном усилении конструкции. После этого разобрали этот же узел на Пе-8 №42611, на котором впервые проявился дефект – труба лонжерона была также срезана. Разработка конкретных конструктивных мероприятий по усилению трубчатого лонжерона оказалась достаточно сложной конструкторской и технологической задачей, ведь предстояло проводить усиление на самолетах, которые находились в строю. На части парка Пе-8 провели доработки, ограничив для остальных машин максимальную бомбовую нагрузку на уровне 3200 кг. Случаи разрыва труб лонжеронов прекратились, и о проблеме и в ОКБ, и в эксплуатации вскоре забыли. Одновременно в ЦАГИ и ВИАМ провели дополнительные исследования "Хромансиля", ведь помимо Пе-8 подобное разрушение лонжеронов зафиксировали на истребителе Ла-7, а это уже было более чем серьезно. Количество Пе-8 исчислялось десятками, а истребители с маркой "Ла" строили тысячами. Детальные исследования разрушенных деталей из 30ХГСА, проведенные доктором технических наук Н.И.Мариным, показали, что эта высокопрочная сталь, работая при высоких напряжениях, склонна к усталостным разрушениям и обладает очень низким ресурсом в случае воздействия нагрузок подобного характера. Ничего не оставалось делать, как снижать расчетные напряжения в сечении лонжеронов. Переходить на другой сортамент труб было не реально, поэтому внутрь труб пропустили дополнительные стальные элементы с довольно сложной системой крепления их к узлам лонжеронов. Завод изготовил требуемые элементы усиления и специальный инструмент, а заводская бригада совместно с техсоставом 25-го полка провела необходимые доработки строевых Пе-8. Все эти проблемы привели к тому что под конец войны Пе-8 в основном стояли на земле на доработках. В 25-м полку с ноября 1944 года экипажи совершали на Пе-8 только тренировочные полеты с целью поддержания квалификации летного состава. В 890-м полку практически все машины не летали, за исключением "старушки" ТБ-7 №385 "Дублера". К маю 1945 года в "наземном" строю находилось 32 самолета Пе-8. 9 мая 1945 года Пе-8 из состава 890-го полка обеспечивал праздничный салют над Москвой. С окончанием войны никаких изменений в судьбе Пе-8 не произошло. Машины продолжали стоять на земле, но их не торопились списывать и утилизировать. Учебно-летная работа в 45-й дивизии проводилась на восстановленных американских В-24 и В-17. Крест на судьбе Пе-8 поставили в сентябре 1945 года. Летом 1945 года машины базировались в Орше. По случаю намечавшегося воздушного парада в честь победы над Германией из Оршы на аэродром Быково перелетело 12 машин из состава 203-го Гвардейского полка (бывшего 25-го). Воздушная часть парада по метеорологическим условиям не состоялась, самолеты до сентября оставались в Быково, а затем начали перелетать на место постоянного базирования в Ор- шу. 12 сентября лидирующий Пе-8 №42811 (командир корабля Ищенко) должен был повести всю группу домой. У самолета долго не запускался один из двигателей М-82. Вскоре двигатель начал работать нормально, и машина пошла на взлет. Ищенко поднял свой Пе-8 на высоту 400 м и выполнил круг над аэродромом и после четвертого разворота, проходя над летным полем, "прижал" машину к полосе и затем сделал прощальную "горку". "Горка" и впрямь оказалась прощальной. При наборе высоты у самолета сложилась правая полуплоскость, и машина рухнула на землю, похоронив под своими обломками 14 человек. Машина была доработанная по лонжеронам, и все равно произошла трагедия. Опять все Пе-8 45-й дивизии начали исследовать, и оказалось, что большинству из них грозит судьба Пе-8 №42811. К началу 1946 года из числившихся за 45-й дивизией 30 Пе-8 19 не могли быть допущены к полетам. Военная крьера Пе-8 закончилась, вскоре их в полках начали сменять Ту-4. А большую часть "старичков" Пе-8 списали и утилизировали. После войны несколько сохранившихся машин использовались в Полярной авиации и как летающие лаборатории для отработки новых двигателей и перспективных авиационных и ракетных систем. Пе-8 4 АШ-82 № 42210 Пе-8 4 АШ-82 № 42210 Пе-8 4 АШ-82 № 42210 Пе-8 4 АШ-82 самолет-носитель для испытаний самолетов "5-1"и"5-2" Пе-8 4 АШ-82 самолет-носитель для испытаний ракет Челомея Пе-8 4 АШ-82 СССР Н396 1950 г. Опытные работы и проекты Помимо опытных и серийных бомбардировочных вариантов Пе-8 за время его существования, как типа, в ОКБ было разработано несколько целевых модификаций этого самолета, а также несколько проектов модернизаций базовой конструкции. Ниже приводится информация по тем темам, по которым имеется более или менее достоверная информация. Еще на этапе проектирования ТБ-7 предполагалось использовать его в качестве военно-транспортного самолета для переброски 50 человек десанта. Необходимые особенности для использования его в таком варианте были предусмотрены в базовой конструкции. Помимо размещения десанта внутри фюзеляжа рассматривались варианты подвески под самолет различного типа десантных кабин. В марте 1939 года на государственные испытания был предъявлен первый опытный самолет "42", оборудованный десант- но-транспортной кабиной. Летные испытания самолета проводили летчики-испытатели Дацко и Стаднюк, а также инструктор-парашютист В.Г.Романов. Десантная кабина размером 5600 х 1270 мм крепилась к лонжеронам фюзеляжа. Внутри кабины размещались 12 десантников с парашютами ПД-6 и с вооружением. Испытания системы прошли с положительной оценкой, но внедрения в войска не было. В акте по результатам испытаний отмечалось, что кабина может быть принята на вооружение десантно-транспортного варианта самолета "42" после устранения недеостатков. Решение о внедрении в серию десантно-транспортного варианта намечалось принять после освоения заводом №124 серии бомбардировочного варианта "42". Самолет №42015 с десантной кабиной Идея использовать Пе-8 не у всех в ВВС находила поддержку. Часть высшего командного состава считала, что более рационально в качестве транспортников выпускать и передавать в эксплуатацию более дешевые и массовые ПС-84. Кстати, эти настроения частично отразились на принятии решения по первому снятию с серии ТБ-7 и организации серийного производства транспортных ПС-84. Например, начальник ГУ АС КА комдив Алексеев 23 мая 1940 года докладывал Наркому Обороны СССР маршалу Тимошенко следующее: "… Самолет ТБ-7 осваивается заводом №124 в течение 4-х лет и за все это время сдано 5 самолетов, что говорит о большой сложности производства этого самолета. Максимальная скорость самолета 410 км/ч и большая площадь (около 190 кв.м) делают его чрезвычайно уязвимым как для истребителей, так и зенитной артиллерии. Большая сложность производства ограничивает и количество выпуска этих машин. Транспортные самолеты армии нужны в больших количествах. Но по заявлению зам. Наркома Воронина завод №124 может дать ДС-3 в текущем году – 75 штук ив 1941 году – 500 штук. За это время завод №124 может дать ТБ-7 всего 63 самолета. При десантных операциях 63 самолета ТБ-7 могут взять всего 3150 человек, 575 ДС-3 возьмут 13800 человек. Таким образом, с переходом на ТБ-7 вопрос обеспечения транспортным самолетом не решается. Считаю целесообразным на заводе №124 продолжить постройку ДС-3 в военно-транспортном варианте, с оборудованием наружной подвески бомб для ночного бомбометания. Одновременно необходимо форсировать окончание испытаний и внедрение в серию самолетов конструкции Ермолаева ДБ-240, которые могут быть использованы в транспортном варианте…" В соответствии с Постановлением КО №227 от 25 мая 1940 года завод №124 передал 20 марта 1941 года на государственные испытания в военно-транспортном варианте ТБ-7 4АМ-35А №42015 (на первом этапе ГИ машина проходила испытания как ВТС, затем как бомбардировщик). От серийного бомбардировочного варианта эта машина отличалась следующим: каркас по обшивке отсека Ф-3 усилен, усилены лонжероны центроплана, в Ф-3 в бомбоотсеке установили крепления для грузовой платформы для перевозки массой до 4000 кг, оборудовали сиденьями на 32 десантника, еще 8 человек могло размещаться на сиденьях вместо АЦН-2. В хвостовой части оборудовали две двери размером 1150x750 мм для загрузки десанта и грузов. Весной 1942 года снова вернулись к идее транспортировки личного состава на Пе-8. С целью доставки в Англию летчиков-перегонщиков переоборудовали один Пе-8 4АМ-35А для перевозки 20 человек, которые размещались в бомбоотсеке в несколько ярусов. Эти полеты как раз и навели на мысль использовать в том же году Пе-8 для полетов через океан в США с миссией Молотова. Отдельной главой в истории Пе-8 стало создание на его базе пассажирского самолета для специальных перевозок Пе-80Н. Летом 1943 года И.Ф.Незваля вызвал в Москву Нарком А.И.Шахурин и обсудил с ним возможность создания на базе серийной машины пассажирского самолета для перевозки на большие расстояния небольших делегаций в нормальных комфортабельных условиях, отметив, что при полете в США В.М.Молотова на ТБ-7 при столь длительном перелете пассажирам не было создано никаких даже самых элементарных удобств, не говоря о минимальном комфорте. Полагая, что подобные длительные перелеты потребуется совершать и в последующие годы войны, он предложил Незва- лю проработать вариант переоборудования ТБ-7 в пассажирский самолет на 12-14 человек, использовав для этого фюзеляж и бомбовой отсек в центроплане, сохранив в то же время мощное оборонительное вооружение базовой машины. Самолет №42612 В ОКБ все с интересом отнеслись к новой работе, ведь шел 1943 год, середина войны, а тут дают задание на почти пассажирскую машину. Разместить в нужном количестве нормальные пассажирские кресла в довольно узком фюзеляже не представлялось возможным, и ОКБ предложило вместо металлических скамеек, имевшихся в отсеке за центропланом, установить вдоль бортов два мягких дивана, позволявших с достаточным комфортом разместить шесть пассажиров. В середине центроплана, между его лонжеронами, там где устанавливались бомбодержатели для ФАБ-100, разместили еще два мягких дивана, а над ними две откидные полки, расположив их вдоль фюзеляжа по типу мягких железнодорожных вагонов, На нижних диванах могли удобно размещаться четыре пассажира. Все металлические элементы конструкции и выступающие части обоих помещений должны были покрываться звукоизолирующими материалами и обтягиваться отделочной тканью. С этим подготовленным предварительным вариантом Незваль поехал к Наркому в Москву. После рассмотрения предложений ОКБ Шахуриным и внесения в проект изменений, в частности по повышению количества пассажирских мест, он все одобрил и сказал, что требуется подготовить две таких машины (затем речь пошла о переоборудовании четырех самолетов). Первый приказ НКАП по Пе-80Н №168 вышел 6 марта 1944 года, 15 марта 1944 года вышло Постановление ГОКО №5402, а через два дня второй Приказ НКАП №196 по проектированию и постройке пассажирского варианта самолета Пе-8 с двигателями АЧ-30Б. Согласно приказу самолет должен был удовлетворять следующим требованиям: 1. Размещать 14 пассажирских мест. 2. Иметь отапливаемую кабину и антиобледенительные устройства. 3. Иметь максимальную дальность полета 6000 км при скорости 0,7 от максимальной, при полетной массе 35000 кг. 4. Иметь вооружение – один пулемет УБТ в носовой башне, одну пушку ШВАК в кормовой башне, два пулемета УБТ в шассийных установках, с боезапасом 250 снарядов к пушке и по 250 патронов на каждый пулемет. Салон самолета №42612 В соответствии с этими требованиями проходило проектирование самолета. Полный комплект рабочих чертежей по машине был выдан производству к 10 апреля 1944 года. Сборка первого самолета была закончена 31 октября, второго самолета – 31 декабря 1944 года. Основные задержки сборочных работ произошли из-за долгого отсутствия дизельных двигателей и винтов. В сборочный цех дизеля поступили к 14 октября 1944 года, винты – 30 октября, а для второй машины двигатели поступили только 20 декабря 1944 года. При проектировании и постройке пассажирского варианта Пе-8 (по ОКБ и заводу шифр самолет "Е") большие проблемы возникли с добыванием необходимых отделочных материалов для салонов самолета. Казанский завод выпускал только боевые машины, естественно, необходимых материалов на его складах не было. На дворе 1944 год, война, всем не до веселеньких обивок. Незвалю пришлось ехать в Москву и вместе с представителем НКАП направиться в Ассортиментный отдел Наркомата легкой промышленности и там подбирать нужные текстильные материалы. В годы войны этот ассортимент был небогатый. С большим трудом удалось получить материал с красивой выработкой для обеих машин: для одной машины выбрали светло-серый материал, для второй темно-бежевый. Этот материал пошел на отделку диванов и стен салонов. Кроме того, ни в ОКБ, ни на заводе никто толком не знал, с какого бока подойти к отделочным работам. Пришлось поездить и посмотреть, как это все выполняется на специализированных заводах. Основная пассажирская кабина располагалась в задней части фюзеляжа. В ней размещалось 12 сидячих кресел. Кресла типа "Дуглас", с откидывающимися спинками, позволявшими пассажирам занимать полулежачее положение. В центроплане оборудовалась спальная кабина, с тремя диванами. Позади основной пассажирской кабины находилась изолированная туалетная комната с унитазом, умывальником и небольшим зеркалом. Имелась вешалка для верхней одежды и багажник, размещенный под полом спальной кабины. В пассажирской кабине имелось следующее специальное оборудование: 1. Тепловая и звуковая изоляция стенок и пола. 2. Отопление воздухом, нагретым горячей водой от системы охлаждения двигателей. 3. Индивидуальная вентиляция. 4. Кислородное оборудование, обеспечивавшее кислородом каждое пассажирское место. 5. Кабинное и индивидуальное освещение. Для размещения пассажиров в фюзеляже потребовалось снять заднюю верхнюю пушечную установку TAT, а также грузовой пол над бомбоотсеком в Ф-3, в связи с чем были доработаны ряд шпангоутов и спроектирован новый пол, обеспечивший проход пассажиров в полный рост Грузовой пол в районе центроплана, являвшийся силовым элементом, сохранили без изменений. Пе-8 4 АЧ-30Б пассажирский ("Е") № 42612 Пе-8 4 АЧ-30Б пассажирский ("Е") № 42612 Самолет №42612 В системе отопления и вентиляции отопительные каналы, со свободным выходом теплого воздуха, размещались по полу по обеим сторонам прохода. Забор воздуха производился через патрубки в носке крыла. Воздух проходил через специальные водяные радиаторы, где он подогревался горячей водой от системы охлаждения двигателей, и по трубопроводу подавался в кабину. Воздух для приточной вентиляции поступал через заборники на фюзеляже и подавался по вентиляционным коробам, идущим вдоль бортов фюзеляжа. У каждого пассажирского места имелся специальный вывод воздуха. Из-за установки двигателей АЧ-30Б с ТК использование тепла выхлопных газов не представлялось возможным. Из-за этого в качестве противообле- денительного устройства на передних кромках крыла и оперения устанавливались резиновые пневматические антиобледенители типа "Гудрич". Антиобледенители на винтах и стеклах козырька пилота были жидкостные, как и на серийных машинах. При выполнении высотного полета все пассажиры обеспечивались питанием кислородом из расчета 16 литров на человека. Этого запаса хватало для полетов на высотах 6000-8000 м в течении 8 часов. На самолете сохранили все аэронавигационное и радиооборудование серийного бомбардировочного варианта. Были сохранены следующие огневые оборонительные точки: 1. Носовая стрелковая с пулеметом УБТ-12,7 мм на шаровой опоре с запасом патронов 200 штук. 2. Кормовая стрелковая башня КЭБ с пушкой ШВАК-20, с запасом снарядов 230 штук. 3. Две стрелковые установки ШУ в обтекателях шасси, с пулеметами УБТ-12,7 мм с запасом патронов по 230 штук на каждую. При установке двигателей АЧ-30Б, по сравнению с серийным самолетом, имевшим те же двигатели, в винтомоторной группе были выполнены следующие изменения: улучшена продувка водорадиаторов путем установки туннеля с открытым входом и регулировкой на входе; установлены маслобаки увеличенной емкости с расчетом на 20 часов полета; установлены воздушно-масляные радиаторы вместо водо-масляных; введена топливная система с кольцеванием по всем четырем двигателям; введены винты типа УФ-61В с системой флюгирования. В отличие от серийных самолетов, на Пе-80Н было внедрено новое вертикальное оперение увеличенной площади с форкилем. Введены дополнительные окна в фюзеляже в районе пассажирской кабины. Согласно проектных данных самолет должен был иметь следующие характеристики. Нормальная полетная масса самолета определялась в 30000 кг, масса пустого – в 21520 кг, полезная нагрузка – в 8480 кг, из них экипаж 10 человек – 860 кг, пассажиры 12 человек – 1056 кг, багаж – 200 кг, съемное вооружение и боезапас – 274 кг; масло – 920 кг, топливо – 5150 кг. В перегрузочном варианте полетная масса определялась в 35500 кг, при этом запас масла доводился до 1120 кг, топлива-до 10450 кг. При нормальной полетной массе максимальная скорость у земли должна была равняться 360 км/ч, на 6000 м – 425 км/ч, посадочная скорость 125 км/ч, время подъема на высоту 5000 м 16,5 мин, практический потолок 9000 м, длина разбега – 485 м, пробега – 620 м. В перегрузочном варианте на 6000 м максимальная скорость падала до 407 км/ч, потолок до 7700 м, разбег увеличивался до 750 м, а время подъема на высоту 5000 м увеличивалось до 24,5 мин. Дальность полета на скорости 0.7 от максимальной на высоте 4000 м (полет без использования кислородного оборудования) в нормальном варианте составляла 3080 км, в перегрузочном – 6050 км. Перегоночная дальность без пассажиров с полными топливными баками составляла 6800 км. К концу года Пе-80Н №42612 был полностью готов к заводским испытаниям. По своей конструкции, силовой установке и оборудованию самолет в основном соответствовал тому, что определило ОКБ в своей проектной документации на машину. Испытания проводились на заводе №22 в период с января по конец февраля 1945 года. Испытания проводил экипаж в составе ведущего летчика-испытателя Б.Г.Говорова, второго летчика Н.Н.Аржанова, ведущего инженера А.А.Янукьяна, ведущего бортмеханика А.П.Беспалова, второго бортмеханика И.С.Рязанова, инженера ОКО Пе-8 И.С.Курдюмова, радиотехника С.В.Блинова, представителя ВВС КА Смирнова, контрольного бортмеханика Г.Гордеева. В испытаниях участвовали представители двигательного и винтовых заводов №500, №25 и №28. По результатам заводских испытаний было отмечено, что новое вертикальное оперение увеличенной площади придало самолету большую устойчивость в полете по сравнению с серийными машинами и что это дает возможность выполнять нормальный полет с двумя отказавшими на одной плоскости крыла двигателями. Были претензии к остеклению фонарей пилотов. Отмечалось, что АЧ-30Б работали в полетах удовлетворительно. Наблюдалось выбивание масла через суфлер двигателя, уплотнение ротора ТК и другие соединения. Масло попадало на выхлопные коллекторы и начинало гореть, в результате продукты горения масла через плоскости попадали прямо в кабину пилотов и в пассажирские салоны. В результате заводских испытаний первой машины Пе-80Н подтвердилось, что ее летные данные соответствуют в основном данным, заявленным ОКБ в эскизном проекте. Давался целый ряд рекомендаций по самолету и силовой установке, а также по пассажирским кабинам. С двигателями АЧ-30Б со взлетной мощностью 15000 л.с., оборудованными ТК-82 и ПЦН-ЗВ с флюгерными винтами УФ-61В, в ходе заводских испытаний получили при полетной массе 30000 кг максимальную скорость на высоте 6000 м 420 км/ч, у земли максимальная скорость равнялась 355 км/ч. Практический потолок равнялся 8800 м. Эту высоту самолет набирал за 45 минут. Высоту 5000 м – за 18 минут. Полетов на максимальную дальность не проводили, ограничившись только определением километровых расходов. После окончания заводских испытаний Пе-80Н №42612 поставили в цех №9 завода №22 для выполнения доработок по выявленным дефектам во время заводских испытаний. Пока проходили испытания Пе-80Н №42612, второй Пе-80Н №42712 заканчивали в производстве. В феврале 1945 года второй самолет начал проходить заводские контрольные испытания. С 25 февраля по 4 марта 1945 года по программе этих испытаний было выполнено три полета, общей продолжительностью 2 ч 50 мин. Испытания проводил тот же самый экипаж, что испытывал первую машину. После их окончания второй Пе-80Н перегнали в Москву на Центральный аэродром, где его осмотрел Нарком Шахурин. Он, в основном, интересовался оборудованием и отделкой пассажирских кабин. машина произвела на него положительное впечатление, и он приказал перегнать самолет в ГК НИИ ВВС, для передачи военным на государственные испытания. В этот же день Б.Поворов перегнал машину на аэродром ГК НИИ ВВС. Государственные испытания в ГК НИИ ВВС машина проходила до конца мая 1945 года. Самолет испытывал экипаж военных летчиков-испытателей во главе с ведущим летчиком-испытателем В.И.Ждановым (ведущий инженер Па- нюшкин М.И.) Всего за время испытаний было выполнено 26 полетов общей продолжительностью 57 часов. В ходе испытаний были зафиксированы следующие летные данные самолета: Масса пустого самолета, кг 22864 Нормальная полетная масса, кг 30000 Перегрузочная масоэ, кг 35500 Емкость топливных баков, л 13600' Экипаж, чел 9 Максимальная скорость, км/ч у земли 342 на высоте 6000 м 390 Практический потолок, м 8200 Бремя подъема, мин на высоту 5000м 19,2 Дальность полета, км 5600 Длина разбега, м 600 Длина пробега, м 770 Посадочная скорость, км/ч 130 Дальность полета была получена по результатам контрольного полета для полетной массы 35500 кг, при массе топлива 9150 кг. Получить на испытаниях максимальную дальность не удалось из-за выбрасывания масла в полете через дренаж. Дежурными со стороны ГК НИИ ВВС были замечания по АЧ-30Б. За время испытаний двигатели в среднем нарабатывали 67 часов, отмечалось наличие металлической стружки в маслосистеме двигателей, выброс масла из дренажей маслосистемы, недостаточная эффективность системы охлаждения двигателей на больших высотах и т.д. В заключении к Акту по испытаниям говорилось, что переоборудованный тяжелый бомбардировщик Пе-8 4АЧ-30Б №42712 в пассажирский высотный самолет дальнего действия выполнен в общем удовлетворительно. Конструкция самолета перетяжелена на 1362 кг, что привело к уменьшению полезной нагрузки, что в свою очередь привело к уменьшению запаса топлива и сокращению максимальной дальности полета. Предлагалось заводу №22 устранить дефекты и передать самолет в эксплуатацию по назначению. Что стало в дальнейшем с этими машинами, сейчас, по прошествии почти 60-ти лет, установить доподлинно трудно. Главный конструктор И.Ф.Незваль утверждает, что о дальнейшей судьбе машин ему ничего не известно. В то же время в годовом отчете ОКБ при заводе №22 за 1945 год в разделе "Модификация самолета Пе-8 с моторами АЧ-30Б в пассажирском варианте на 14 мест" отмечается, что в 1945 году ОКБ было занято проектированием и постройкой 4-х пассажирских самолетов Пе-8 4АЧ-30Б и проведением летных испытаний 2-х самолетов. Также говорится, что в основном указанная тема состоит из проектирования и обслуживания производства 4-х пассажирских самолетов и что работы по этой теме продолжались до конца 1945 года и перешли на 1946 год. Эту тему с ОКБ не сняли даже после Приказа НКАП №263 от 22 июня 1945 года по подключению ОКБ Незваля к работам А.Н.Туполева по проекту Б-4 (Ту-4), хотя все остальные работы с Незваля во втором полугодии были сняты. Самолет №42712 Модель самолета АНТ-53 В 1944 году ОКБ И,Ф.Незваля подготовило эскизный проект 48 местного пассажирского четырехмоторного самолета на базе Пе-8. Это была вторая попытка создать дальний пассажирский самолет с использованием элементов ТБ-7. До войны в бригаде В.М.Петлякова прорабатывался проект пассажирского самолета на базе ТБ-7. Проект получил обозначение АНТ-53, но работы по нему не продвинулись дальше технического предложения. По своим техническим решениям АНТ-53 был близок к американскому пассажирскому самолету того периода Боинг 307, который также имел в своей основе бомбардировщик В-17. Предъявленный в эскизном проекте пассажирский 48-местный самолет являлся дальнейшей модификацией Пе-8, в которой коренным образом изменялся фюзеляж с сохранением крыла серийного самолета и винтомоторной группы, с внедрением схемы трехколесного шасси с носовым колесом. В фюзеляже самолета были скомпонованы три пассажирских кабины, разделенные перегородками. В дневном варианте самолет вмещал 48 пассажиров, в ночном – 30 мест были спальными, 10 – сидячими. Пассажирские помещения выполнялись достаточно просторными, на каждого пассажира приходилось 1,65 куб. м объема и 0,83 кв.м пола. Высота основного прохода была 2 м, ширина 0,5 м. На борту имелся буфет, гардероб, две туалетные комнаты. Под полом имелось багажное отделение объемом в 12,5 куб.м. Входная дверь в самолет находилась в задней пассажирской кабине, в носовой части фюзеляжа имелись два аварийных выхода. Кабина самолета была негерметизированной, но обеспечивалась отоплением и вентиляцией. Для обеспечения безопасности полета самолет оборудовался термическими антиобледенителями. Экипаж самолета должен был состоять из двух пилотов, штурмана, радиста и механика, располагавшихся в носовой части фюзеляжа, и двух стюардесс, размещавшихся в задней кабине. Согласно подготовленному эскизному проекту самолет должен был иметь следующие основные данные с двигателями типа М-82: Длина самолета, м 28,635 Размах крыла, м 40,13 Высота самолета на стоянке.м 9,25 Максимальная полетная масса, кг 37500 Полезная нагрузка, кг 17000 Дальность полета, км с 48 пассажирами и 10700 кг топлива 5000 Максимальная скорость полета, км/ч 466 Расчетная высота полета, м 5200 Взлетная дистанция, м 1430 Полученные ЛТХ удовлетворяли основным требованиям, предъявляемым к пассажирским самолетам по программе американской послевоенной транспортной авиации, за исключением высоты полета. Пока герметические кабины больших объемов нам были не по зубам и их даже не закладывали в проекты пассажирских самолетов. ОКБ предлагало получать несколько- модификаций базовой пассажирской машины за счет незначительных переделок конструкции. Имелся вариант грузового самолета для перевозки 6000 кг грузов габаритами до 1800 х 1800x2500 мм. Проект транспортного самолета Вариант дальнего бомбардировщика Проект транспортного самолета Проект транспортного самолета Существовал парашютно-десантный вариант на 60 десантников. Существовали проработки варианта тяжелого дальнего бомбардировщика с бомбовой нагрузкой 6000 кг, с номенклатурой бомб калибра от 250 до 2000 кг, размещавшихся внутри бомбового отсека под полом пассажирской кабины. Оборонительное пулеметно-пушечное вооружение компоновалось в четырех огневых установках. Для ускорения постройки опытной машины и быстрого запуска в серию ОКБ предлагало использовать без изменений следующие основные агрегаты серийного Пе-8: отъемные части крыла, вин- то-моторную группу, посадочные щитки, хвостовую часть центроплана, носки центроплана, горизонтальное оперение. В дальнейшем предполагалось использовать отработанную силовую установку с двигателями АШ-82ФН от серийного самолета Ту-2. По этому проекту ОКБ подготовило техническое предложение, предоставив его в НКАП. После его рассмотрения эта инициативная работа ОКБ была подтверждена в варианте на 50 пассажиров письмом 7 Главного Управления НКАП №428 от 23 марта 1945 года и включена в тематический план ОКБ на первый и второй кварталы 1945 года. В первом полугодии 1945 года был составлен эскизный проект. Произведена разработка общих видов, плазов по оперению и рабочих чертежей по оперению и шасси. Общий процент готовности конструкторской документации на конец первого полугодия 1945 года составил 20%. С июля 1945 года, после включения ОКБ Незваля в туполевскую структуру и начала работ по Б-4, работы по теме 50-и местного пассажирского самолета были прекращены. В 1942 году рассматривались варианты ТБ-7 с двигателями МБ-100 мощностью на взлетном режиме 2200 л.с (двигатель был выполнен по Х-образной четырехблочной схеме, в основе которой лежали блоки двигателя М-103). Занималась этим двигателем группа конструкторов на заводе №16 под руководством АМДобротворского. Как и многие перспективные работы того периода, эти работы шли под крышей НКВД, силами конструкторов-зэков. Этот двигатель в 1943 году летал на опытном Ер-2, особых улучшений данных самолета добиться не удалось, и развития эта тема не получила. Слишком тяжел был этот двигатель (1250 кг) и слишком большой был у него "лоб". В результате вся прибавка мощности уходила на провоз двигателей и на преодоление дополнительного сопротивления больших мотогондол. Был проведен расчет самолета Пе-8 с двигателями МБ-100. Результаты расчетов и анализа были следующие: 1. При установке двух МБ-100, вместо четырех АМ-35А, максимальная скорость уменьшается на 45 км/ч и одновременно снижается высотность. Дальность полета при одинаковой перегрузочной массе 35000 кг увеличивается на 900 км, главным образом за счет увеличения запаса топлива, благодаря меньшей суммарной массе двух моторов. Длина разбега возрастает на 300 м. По сравнению с четырьмя дизелями М-30, установка двух МБ-100 уменьшает максимальную скорость на 50 км/ч, сокращает дальность на 200 км и затягивает разбег на 400 м. Уменьшение максимальной скорости и увеличение разбега в обоих случаях происходит в основном из-за меньшей суммарной мощности моторной группы с двумя МБ-100. 2. В случае установки четырех МБ-100, максимальная скорость возрастает на 80-85 км/ч, против скорости с АМ-35А или М-30; дальность полета.на скорости 0,8 от максимальной при перегрузочной массе 35000 кг сократится до 2700 км. При крейсерской скорости 345 км/ч, соответствующей 0,8 максимальной скорости самолета с АМ-35А, МБ-100 будут эксплуатироваться на менее напряженном режиме, а именно на 40% от номинала. При этом дальность полета будет 3200 км. Разбег и скороподъемность самолета с четырьмя М Б-1 00 ухудшаются. Проведенные расчеты показали, что ставить на Пе-8 МБ-100 не рационально ни в одном из вариантов компоновки. Из всех неосуществленных проектов модернизации Пе-8 наиболее далеко продвинулись работы по варианту самолета с двигателями АШ-82ФН ТК-3. Работы по этому варианту были начаты в инициативном порядке в ОКБ' во второй половине 1943 года. Идея ОКБ была в том, чтобы провести глубокую модернизацию базовой конструкции Пе-8 путем улучшения его аэродинамики, внедрения высотных двигателей с ТК и усиления бомбардировочного вооружения. Все это должно было обеспечить значительное расширение боевых возможностей самолета Пе-8. В ОКБ были разработаны предварительные технические предложения, которые были представлены НКАП. Предложения по модернизации Пе-8 как нельзя были кстати. В первой половине 1943 года наше военно-политическое руководство по разным каналам начало получать информацию по новейшему американскому скоростному высотному дальнему бомбардировщику В-29, летно-тактические характеристики которого на голову превосходили все то, что воевало на фронтах Второй мировой войны. Кроме того, под влиянием полученной информации из США по "атомному проекту" в СССР активизировались работы над советской атомной бомбой. Какой эта бомба будет и будет ли вообще, еще было неясно. Но то, что ей потребуется достойный авиационный носитель, это было ясно даже за два года до первого американского ядерного взрыва. В специфических условиях войны с Германией в конце концов можно было обойтись без оснащения нашей авиации большим количеством дальних четырехмоторных бомбардировщиков класса "летающая крепость". Но в условиях надвигавшегося послевоенного мира, при возможном появлении на "свет божий" супербомбы, и будущего неотвратимого противостояния с Западом решено было срочно заняться новым перспективным бомбардировщиком, характеристики которого были близки к ЛТХ американского В-29. Мыслилось, что разработка новой советской "летающей крепости" должна была быть закончена к моменту окончания войны с Германией, и наши ВВС смогут получить эту машину на вооружение сразу же после ее окончания. В рамках этого направления работ НКАП в сентябре 1943 года выдал задание ОКБ А.Н.Туполева на предварительную разработку проекта четырехмоторного бомбардировщика "64". ОКБ В.М.Мясищева вскоре начало работать над аналогичными проектами самолетов "202" и "302". В этом ряду начавшихся работ предложение ОКБ Незваля по модернизации Пе-8 не было чем-то революционным, однако давало возможность в достаточно короткие сроки создать неплохой самолет, с минимальной степенью технического риска, конечно, не такой, как В-29, но способный на какое-то время, пока не будут доведены до ума туполевские и мясищевские проекты, обеспечить нашу дальнюю авиацию новыми четырехмоторными бомбардировщиками. Проект бомбардировщика Проект бомбардировщика Варианты бомбовой нагрузки самолета Проект бомбардировщика Варианты загрузки бомбоотсека Подвеска бомбы ФАБ-5000 Компоновка носовой части фюзеляжа самолета "Т" Макет носовой части фюзеляжа самолета "Т" Все получилось совсем по другому сценарию: работы по самолету "64" столкнулись с тяжело разрешимыми проблемами, связанными с оснащением новой машины современным оборудованием и вооружением, мясищевские проекты не вышли из эмбрионального состояния. В результате, к моменту окончания "горячей" Второй мировой войны и начала "холодной", наша авиация оставалась без современного четырехмоторного бомбардировщика. Начались поиски выхода. Приблизительно в начале 1945 года были даже предложения реанимировать серийное производство Пе-8, судя по всему в модернизированном варианте, но это предложение было отвергнуто в самом начале. Под влиянием предложений авиапрома и военных (например, письмо в НКАП В.М.Мясищева и "представления" В-29 Сталину Головановым) Сталин принимает историческое для нашей авиации решение – копировать В-29 на основе нескольких машин, интернированных СССР на Дальнем Востоке. Уже через два года, в мае 1947 года, взлетает первый серийный Б-4 (Ту-4), советская копия-аналог В-29. Фраза Сталина, сказанная после доклада Голованова по В-29:"Все наши воевавшие самолеты – под пресс, а строить В-29", приняла реальное воплощение. Все это произойдет после войны. Ну а в середине войны решение по глубокой модернизации Пе-8 имело вполне реальную подоплеку и некоторый резон. Проектирование и постройка модифицированного тяжелого дальнего бомбардировщика Пе-8 с увеличенной бомбовой нагрузкой, с двигателя- ями АШ-82ФН ТК-3 были заданы в соответствии с приказом НКАП № 619 от 18 октября 1943 года. К началу 1944 года были выполнены первые проработки по теме. По самолету был подготовлен эскизный проект. По сравнению с серийным Пе-8 проект предусматривал следующие изменения: 1.Новую компоновку передней части фюзеляжа с целью расположения обоих летчиков рядом, с одновременным выносом их кабины вперед для улучшения обзора в стороны. Этим создавались лучшие условия для совместной работы летчиков, значительно упрощались монтаж управления самолетом и моторами, сокращалось количество приборов и некоторого оборудования. В связи с выносом летчиков вперед, изменялась также кабина штурманов. Сокращалась ее длина, штурманы были приближены к носу самолета, что значительно улучшило обзор. В носу фюзеляжа был установлен крупнокалиберный пулемет 12,7 мм на шаровой опоре, с конусом обстрела в 60 градусов, обслуживаемый помощником штурмана. 2.Увеличение длины бомбового отсека до размеров, обеспечивающих размещение: 1 бомбы ФАБ-5000, 2 бомб ФАБ-2000, 6 бомб ФАБ-1000, 9 бомб ФАБ-500, 16 бомб ФАБ-250, 32 бомб ФАБ-100. Увеличение емкости бомбового отсека достигалось за счет удлинения его вперед и в сторону хвостовой части фюзеляжа, с добавлением соответствующего количества балок с бомбодержателями. В связи с этим изменялось место радиста, его разместили позади первого пилота, рядом с бортмехаником. 3.Улучшение аэродинамики самолета за счет: а) уменьшения миделя фюзеляжа; б) уменьшения миделя туннелей водорадиаторов и обтекателей шасси; в) полного убирания шасси и хвостового колеса; г) понижения уровня спинной турели; д) потайной клепки по всему планеру самолета; е) герметизации планера (не путать с герметическим фюзеляжем). 4.Увеличение прочности лонжеронов центроплана, консолей крыла, фюзеляжа и шасси из расчета полетной массы 37500 кг, что позволяло перевозить вдвое большое количество бомб по сравнению с Пе-8 (4000 кг на 5000 км). При проектировании ОКБ закладывалось на использование двух типов двигателей: бензиновых с непосредственным впрыском типа АШ-82ФН с турбокомпрессором ТК-3 или дизельных двигателей М-31 (проект дальнейшего развития М-30). С этими двигателями модифицированный Пе-8 должен был обладать следующими летно-тактическими данными при полетной массе 30000 кг: С двигателями М-31 при полетной массе 37500 кг с 1000 кг бомб, при запасе топлива 11800 кг дальность самолета равнялась 7500 кг; с 8000 кг бомб и запасом топлива 4800 кг – 2700 км. С двигателями АШ-82ФН с ТК-3 дальность при тех же бомбовых нагрузках и запасами топлива 11000 кг при полетной массе 33500 кг и 8000 кг при полетной массе 37500 кг равнялась соответственно 5300 км и 3150 км. Подвеска бомб в зависимости от калибра могла выполняться в следующих количествах и комбинациях: По составу и размещению оборонительное пулеметно-пушечное вооружение самолета соответствовало Пе-8 4М-82. Проведенная модернизация, по сравнению с серийным Пе-8 4М-82 выпуска 1943 года, давала следующие преимущества: 1. При равной бомбовой нагрузке один модифицированный Пе-8 мог заменять два серийных. 2. -Размещение основной части бомб внутри фюзеляжа, а также другие улучшения аэродинамики снизили километровые расходы топлива на 10%. 3. Увеличение максимальной скорости на 13% дает возможность самолету решать ряд новых тактических задач. 4. Расположение основного экипажа впереди двигателей, помимо улучшения обзора, намного улучшало условия его работы в полете. Макет модифицированного самолета был построен к 15 января 1944 года и представлял собой носовую часть фюзеляжа Ф-1 и среднюю фюзеляжную часть центроплана до разъема с Ф-3. На макете были отражены оборудование штурманской кабины, оборудование пилотского отсека, оборудование пульта механика, радиооборудование, рабочее место радиста, расположение балочных бомбодержателей, габариты основного бомбового отсека и люков для свето- бомб. Макетная комиссия, назначенная Приказом ГУ ИАС КА от 3 февраля 1944 года, под председательством генерала ИАС А.А.Лапина рассмотрела макет и соответствующим протоколом от 8 фераля 1944 года утвердила основное оборудование и его размещение. Конкретные требования комиссии по перекомпоновке оборудования выполнялись в присутствии макетной комиссии. Рассмотрение проекта модифицированного Пе-8 4М-82ФН ТК-3 в НКАП и последовавшее за ним постановление ГОКО от 20 февраля 1944 года потребовало дальнейших доработок проекта. В частности, после обсуждения НКАП окончательно решено было ставить ТК, добавилось требование к увеличению огневой защиты спереди-снизу (по предложению Незваля). Модифицированный Пе-8 был запущен в производство на заводе №22 уже в конце 1943 года. Ему присвоили заводское обозначение самолет Т\ По машине ОКБ выдало в опытное производство 4483 рабочих чертежей. Чертежи были проработаны технологическим отделом, составлены производственные графики изготовления отдельных агрегатов самолета, была выдана документация на изготовление необходимой дополнительной оснастки. К началу весны 1944 года часть новых стапелей, а также некоторое количество деталей для новой машины было уже изготовлено. Как отмечалось выше, Постановлением ГОКО от 5 марта 1944 года производство Пе-8 на заводе №22 было прекращено, одновременно завод прекратил дальнейшую работу по изготовлению модифицированного Пе-8. Приказ НКАП по этой работе так и не появился. И.Ф.Незваль отчетливо понимал, что работа над модифицированным Пе-8 не решит послевоенного оснащения советской дальней авиации новой современной техникой. Чтобы получить качественно новую машину, нужно было новое оборудование и новые системы вооружения. Все это в сочетании с современными решениями по планеру и силовой установке могло дать необходимый эффект. Поэтому Незваль рассматривал работы по модифицированному Пе-8, а также работы по пассажирскому самолету на 48-50 мест как подготовительную работу по созданию нового тяжелого дальнего скоростного бомбардировщика класса В-29. Он и его ОКБ предполагало на этих проектах отработать компоновку нового перспективного послевоенного бомбардировщика (оптимальное размещение экипажа, оборудования, оборонительного стрелково-пушечного вооружения, состава и размещения бомбардировочного вооружения, отработать трехколесное шасси и т.д.). В конце 1944 года работы по проекту такого бомбардировщика в ОКБ уже велись. В первой половине 1945 года в ОКБ полным ходом в инициативном порядке шло проектирование этого самолета. Был составлен эскизный проект и начаты работы по техническому проекту. Незваль постоянно обращался к заместителю Наркома по опытному самолетостроению А.С.Яковлеву с просьбой об официальной выдаче ОКБ нового задания, с учетом проведенной работы по перспективным тяжелым машинам, а если такой работы нет, то вернуть их ОКБ к Туполеву. Вскоре все именно так и произошло. Во втором полугодии ОКБ Незваля передали А.Н.Туполеву, и коллектив вплотную занялся Б-4 (Ту-4), а работы по тематике незвалевского нового бомбардировщика были прекращены. Перед войной существовали проекты использования ТБ-7 в качестве самолетов-носителей в системе "Звено". Упоминаются работы по комбинациям: ТБ-7 + 2 И-16 (1940 г); ТБ-7 + 2 МиГ-3; ТБ-7 + 2 ЛаГГ-3 (1941 г). Помимо работ по развитию основной линии развития Пе-8, ОКБ занималось переоборудованием серийных машин под летающие лаборатории, а также переоборудованием снятых с вооружения машин в транспортные машины для Полярной авиации. Работы по первому направлению начались с переоборудования американского самолета В-24 в летающую лабораторию для испытаний двигателей жидкостного охлаждения. Работа велась по заказу ЦИАМ. Работа была совместной с инженерами ЦИАМ, на долю ОКБ выпала увязка и разработка наиболее сложных и ответственных узлов, а выпуск детальных чертежей взял на себя ЦИАМ. Еще когда шла работа с ЦИАМ, к Незвалю обратился с аналогичным заданием начальник ГК НИИ ВВС генерал П.А.Люсиков. ГК НИИ ВВС нужно было переоборудовать серийный Пе-8 с двигателями жидкостного охлаждения в летающую лабораторию для испытаний двигателей воздушного охлаждения типа АШ-82ФН. Переоборудованию в летающую лабораторию подвергли Пе-8 4АМ-35А №4218. Испытуемый двигатель устанавливался в носовой части фюзеляжа вместо кабины штурмана. ОКБ для этой работы командировало инженеров в ГК НИИ ВВС, по полученному увязочному чертежу проделало всю подготовительную работу, имея на руках все чертежи самолета, так что ГК НИИ ВВС пришлось выполнять главным образом чертежные работы, а затем и самопереоборудование самолета. Еще одна машина, принадлежавшая ГК НИИ ВВС, Пе-8 4М-82 №42412 была позже передана в ЛИИ, где ее переделали в носитель опытного ракетного самолета "5" конструкции М.Р.Бисновата. Полеты по программе испытаний самолет-носитель с изделием "5" выполнял в период с 1948 по 1949 год. Один из самолетов Пе-8 4М-82 в начале 1945 года был переоборудован в самолет-носитель для испытаний чело- меевских самолетов-снарядов серии "X" (10Х, 14Х, 16Х), проектировавшихся на базе немецких ФАУ-1. в марте 1945 года в Средней Азии начались испытательные работы со сбрасыванием и пусками самолетов-снарядов с Пе-8. Наиболее долго после войны служили переоборудованные Пе-8 в Полярной авиации. Все началось еще в 1945 году, когда в ОКБ приехал известный полярный летчик И.И.Черевичный. Он обратился к Незвалю с предложением переоборудовать два самолета Пе-8 для нужд Полярной авиации. Для этой цели командование Дальней авиации (тогда это уже была 18-я Воздушная Армия) выделило им два самолета, которые завод №22 по дополнительным техническим требованиям должен был переоборудовать. Совместно с Черевичным ОКБ детально проработало требования для эксплуатации машин в полярных условиях. С машин сняли все вооружение, заделали все образовавшиеся ниши, ввели в состав оборудования все, что необходимо было для полетов в высоких широтах. Одна машина, получившая бортовой регистрационный номер СССР-Н 395, предназначалась для самого Черевичного, вторая – СССР -Н419 для полярного летчика В.И.Задкова. Самолет Черевичного начал эксплуатироваться в Полярной авиации в 1947 году. 7 июля того же года он был разбит при взлете в районе мыса Касистый. Причина аварии была в ошибке при эксплуатации – механик перекрыл по ошибке все четыре крана топливоподачи к двигателям, в результате все двигатели самолета остановились. В 1979 году все, что осталось от этой машины, на транспортном самолете было привезено в музей ВВС в Монино. Вторая машина Н 419 участвовала в экспедициях "Север-2" и "Север-4", предпринятых в военных целях. В послевоенный период ВВС активно осваивали ледяные просторы Арктики с целью организации там аэродромов подскока для самолетов Дальней авиации для ударов по Севе- ро-Американскому континенту. С весны 1950 года в Полярной авиации началась эксплуатация еще двух переоборудованных Пе-8 Н396 с двигателями АШ-82ФН и Н556 с двигателями АШ-73 со снятыми ТК. Н396 участвовал в научной экспедиции "Северный полюс – 2", Н556 прославился тем, что в 1952 году на нем был доставлен вертолет Ми-1 в район полярной зимовки. Последние полеты Пе-8 в Полярной авиации совершали в 1954 году. Вскоре их списали, а сменили их у полярников ледовые разведчики, переоборудованные из серийных Ту-4, которые к этому времени постепенно начали выводить из состава ВВС, заменяя их на реактивные Ту-16. Таким образом, Пе-8 с момента первого полета опытного самолета АНТ-42 прослужил Родине в различных ипастасях почти 20 лет, четыре из которых выпали на самые тяжелые годы в истории страны – на Великую Отечественную войну. Краткое техническое описание самолета ТБ-7 (Пе-8) 4 АМ-35А по материалам Главного конструктора Пе-8 И.Ф.Незваля и официальному техническому описанию завода №124 на начало 1942 года По своему назначению ТБ-7 (с 1942 года Пе-8) являлся тяжелым, высотным, скоростным бомбардировщиком, предназначенным для глубоких рейдов с целью разрушения экономических и политических центров противника, а также для перевозки десанта и грузов. Конструктивно-компоновочно самолет выполнялся по схеме свободно- несущего цельнометаллического четырехмоторного моноплана с однокилевым хвостовым оперением, с убирающимся в полете трехколесным шасси с хвостовым колесом. Экипаж самолета состоял из 11 человек: двух пилотов, одного штурмана, одного радиста, двух бортмехаников и пяти стрелков. Самолет имел для своего времени и своего класса достаточно высокие аэродинамические характеристики. На ТБ-7 было применено крыло с профилем типа ЦАГИ-40 (имевший в своей основе NACA-230, до этого примененный на скоростном бомбардировщике СБ) со средней относительной толщиной профиля 15%, с сужением 2,9. Общий коэффициент сопротивления самолета на режиме максимальной скорости полета у земли с убранным шасси равнялся 0,013. Этот параметр составляли в процентном соотношении следующие входящие: сопротивление трения – 37,6%, сопротивление формы и интерференции – 16,5, индуктивное сопротивление – 11,0%, сопротивление от головок заклепок – 8,05%, сопротивление подкрыльевых гондол с радиаторами, колесами и стрелковыми установками – 15,95%, сопротивление костыльного колеса, трубок Вентури и других выступающих деталей планера, оборудования и вооружения, а также швов, вмятин и вы- пучин обшивки – 10,1%. Максимальное аэродинамическое качество самолета равнялось 14,5. Из условий обеспечения производственной, эксплуатационной и ремонтной технологичности планер самолета выполнялся из отдельных конструктивно и технологически законченных агрегатов. Помимо улучшения технологических показателей, такой подход позволял достаточно просто перебрасывать самолеты в разобранном виде по железной дороге. В соответствии с этими требованиями планер самолета состоял из следующих основных агрегатов: центроплана крыла, выполненного как единое целое со средней частью фюзеляжа; отъемных частей крыла; носовой части фюзеляжа Ф-1; хвостовой части фюзеляжа Ф-3; кормовой части фюзеляжа Ф-4. Центроплан состоял из двух лонжеронов ферменной конструкции, продольного стрингерного набора, двух силовых и набора промежуточных шпангоутов, к которым крепилась обшивка. Носовые и хвостовые части центроплана съемные и присоединялись к лонжеронам болтами. Каждый лонжерон имел пояс, выполненный из трех мощных труб из стали 30ХГСА. Раскосы фермы лонжеронов выполнялись также из хромансилевых труб с вваренными щеками по концам, которые с помощью конусных болтов крепились к монолитным стальным узлам, надетым на пояса лонжеронов. Такими же раскосами соединялись между собой оба лонжерона по диагоналям в плоскости силовых нервюр. На поясах лонжеронов имелись стальные узлы с "ушками", предназначенными для крепления носовой и хвостовой частей фюзеляжа, шасси и подмоторных станин. В концах поясов лонжеронов вклепывались специальные стаканы для крепления отъемных частей крыла. Клепка обшивки центроплана к лонжеронам открытая с помощью промежуточных профилированных дюралевых лент, предварительно прикрепленных к поясам трубчатыми заклепками. Сверху и снизу центроплан имел конструктивные надстройки, из которых верхняя образовывала среднюю часть фюзеляжа, а нижняя – среднюю часть бомбоотсека. В нижней поверхности имелся люк для выемки маслобака. Отъемная часть крыла состояла также из двух ферменных лонжеронов, связанных нервюрами и продольным набором под гладкую обшивку. Концевая часть поясов лонжеронов – по две трубы сверху и снизу из 30ХГСА, а последующие части – из телескопически соединенных дюралевых труб. Раскосы фермы лонжеронов дюралевые. На верхней поверхности крыла, непосредственно у разъемной нервюры, выполнялся большой люк. Через него вынимались поочередно все топливные баки, включая и размещенный в центроплане. Стыковка отъемной части крыла с центропланом осуществлялась посредством четырех пар специ- . альных стаканов, закрепленных на концах поясов лонжеронов центроплана и ОЧК. Помимо этого, между лонжеронами на поверхности центроплана и ОЧК в плоскости разъема приклепаны профили углового сечения, соединяемые между собой болтами. Как и в центроплане, носовая часть ОЧК выполнена съемной, также съемная часть в зоне размещения щитков. Элероны состоят из трех частей, обтянутых полотном, посадочные щитки типа "Шренк". Компоновочная схема бомабрдировщика Пе-8 4 АМ-35А Фюзеляж полумонококовой конструкции, его каркас состоял из четырех трубчатых лонжеронов, продольного стрингерного набора (дюралевые профили коробчатого и углового сечения), а также силовых и промежуточных шпангоутов. Носовая часть фюзеляжа Ф-1 заканчивалась на первом лонжероне центроплана. Кабина пилотов начиналась за шпангоутом №5, который представлял собой глухую силовую конструкцию. В верхней части Ф-1 располагался пол кабины пилотов, их кресла стояли одно за другим. Фонарь кабины пилотов для улучшения обзора был сдвинут несколько влево. Створки фонаря над пилотской кабиной сдвигались назад, образуя выход на крыло. Непосредственно под полом пилотов, у левого борта, находилась кабина радиста со всем оборудованием. Бортмеханик находился на том же уровне у правого борта. Доска с приборами, контролирующими работу силовой установки, располагалась таким образом, что они хорошо были видны и бортмехаником, и двумя пилотами. Впереди пилотского отсека находилась кабина штурмана, отделенная спереди и сзади сплошными перегородками с дверками для прохода. Через переднюю дверку можно было попасть в сферическую стрелковую башню. Сиденье штурмана в походном положении размещалось у левого борта, для выполнения прицеливания имелось специальное откидное сидение, почти по центру, напротив места установки бомбоприцела. В средней части кабины штурмана имелся открываемый внутрь аварийный люк. Этот же люк служил также для входа экипажа в самолет. В верхней части кабины штурмана имелся открываемый застекленный астролюк. Пространство под полом радиста и бортмеханика совместно с нижней надстройкой центроплана и хвостовой частью образовывали бомбоотсек, закрывавшийся створками. В районе сочленения фюзеляжа с крылом, в передней кромке центроплана имелась дверь, через которую можно было попасть внутрь крыла. За кабиной пилотов над бомболюком начинался центральный отсек, в котором можно было перевозить дополнительные грузы. Центральный отсек имел единую высоту пола с хвостовой частью фюзеляжа Ф-3. В начале Ф-3 над бомбовым отсеком находилось помещение для стрелка пушечной верхней установки и сама установка. В задней части Ф-3 имелись два мощных шпангоута, к которым крепились киль и стабилизатор, хвостовое колесо и фюзеляжная часть Ф-4 с хвостовой оборонительной установкой. Хвостовое оперение свободнонесущее. Киль и обе части стабилизатора хвостового оперения имели одинаковую конструкцию – каркас из двух трубчатых лонжеронов, стрингерного набора, нервюр и гладкой дюралевой обшивки. Каркас руля направления и рулей высоты состоял из клепаных лонжеронов и нервюр. Носовая часть рулей, создающая весовую компенсацию, обшивалась дюралем, остальная – полотном. Рули снабжались триммерами. Пе-8 с выливными химприборами ВАП-1000" Крепление ВАП-1000" к самолету Шасси трехколесное, убирающееся в полете в специальные гондолы, передняя часть которых служила одновременно обтекателями водяных радиаторов двигателей, а задняя – подкрыльевых стрелковых установок. Каждая из стоек основных шасси состояла из двух масляно-пневматических амортизаторов, закрепленных в виде одной рамы через ферму шасси на переднем лонжероне центроплана, и складывающегося заднего подкоса с силовым гидравлическим цилиндром, с помощью которого выполнялся подъем и выпуск шасси. Каждое колесо размером 1600x500 мм убиралось в отсек шасси не полностью и частично выступало из мотогондол. Колеса оборудовались гидравлическими колодочными тормозами. При отказе основной электрогидравлической системы шасси выпускалось вручную посредством тросовой проводки. Хвостовое колесо было неубирающимся, с тросовым управлением от летчика, размер колеса 700x300 мм. Управление самолетом выполнялось двойным с тандемным расположением. Рули высоты управлялись колонкой через систему рычагов и жестких трубчатых тяг, шарнирно связанных между собой и допускавших регулировку по длине. Управление рулем высоты состояло из подвесных педалей и системы рычагов, передававших движение через тяги на ведущий рычаг руля направления. Управление элеронами передавалось от штурвала с помощью мотоциклетной шестеренки, насаженной на ось штурвала, и цепи (апля через систему роликов и тросов. На участке от бортов фюзеляжа и до элеронов управление выполнялось из жестких тяг. Щитки управлялись силовыми гидроцилиндрами, усилие от которых передавалось через жесткие тяги. Управление триммерами – тросовое, посредством винтовых механизмов, установленных на рулях и элеронах. Силовая установка состояла из четырех двигателей АМ-35А с воздушными винтами изменяемого в полете шага типа ВИШ-24, с лопастями ЦАГИ – ЭСВМ-4. Диапазон установки угла лопастей 20 градусов, при минимальном угле установки 28 градусов. Втулка винта прикрывалась коком-обтекателем. Кок имел внутренний вентилятор, который отсасывал теплый воздух из околомоторного пространства и направлял его к втулке винта для обогрева. Двигатели устанавливались на рамах, которые в свою очередь крепились к лонжеронам крыла через промежуточные моторные станины. Под- моторные рамы и мотостанины представляли собой пространственные фермы, сваренные из хромансилевых труб. Рамы внутренних и внешних двигателей конструктивно выполнялись одинаковыми. Запуск двигателей на земле производился от наземных баллонов со сжатым воздухом, в полете – от бортовых воздушных баллонов. Капоты двигателей для облегчения обслуживания имели легко съемные крышки и складывающиеся трапы для техников. Водяные радиаторы охлаждения типа ОП-379 устанавливались в туннелях под внутренними двигателями. Водомасляные радиаторы типа ОП-361 для них стояли на ферме шасси, для внешних двигателей на мотостанинах. Топливная система включала в себя 19 протестированных жестких баков, расположенных в фюзеляже, центроплане и ОЧК. Общая емкость системы 17000 л. Заправка централизованная, через горловины, размещенные на каждом полукрыле позади фонаря пилотов. Запас топлива проверялся бензиномерами и дополнительно бензиномерными стеклами. На каждой полуплоскости имелись устройства для аварийного слива топлива. По мере расходования топлива баки заполнялись нейтральным газом, поступавшим от выхлопного коллектора. Управление двигателей тросовое, имелось у обоих пилотов, а также у бортмеханика. Для облегчения пилотирования в длительных полетах самолет оснащался автопилотом. Все аэронавигационные приборы (компас, бортовой визир, секстант, ручной прожектор) были сосредоточены в кабине штурмана. Основные аэронавигационные приборы устанавливались на приборных досках пилотов. Радиооборудование состояло из радиостанции ближнего действия типа РСБ, размещенной в кабине штурмана и работающей на штыревую антенну, радиополукомпаса типа "Чайка-1". Рамка его антенны, заключенная в обтекатель, располагалась под передней частью фюзеляжа, а упраление – в кабине штурмана. Для внутрисамолетных переговоров имелась станция СПУ. Для фиксирования результатов бомбометания на борту имелся аэрофотоаппарат типа АФА-Б. Для высотных полетов на борту размещался запас кислорода в 20 восьмилитровых баллонах, 4 четырехлитровых и 2 переносных двухлитровых. Энергоснабжение самолетных систем и оборудования осуществлялось от двух генераторов постоянного тока ГС-1000 мощностью по 1000 Вт и двух аккумуляторов типа 12А-30, напряжение постоянного тока в сети 24 В. В варианте тяжелого бомбардировщика на самолет можно было подвешивать бомбы калибра от 50 до 2000 кг. Для прицельного бомбометания на самолете устанавливался оптический прицел типа ПС-1, работавший в комплекте с электрическим бомбосбрасывателем типа ЭСБР-6. Бомбардировочное вооружение самолета состояло из 10-ти бомбодержателей, четыре располагались в бомбоотсеке и четыре на наружной части центроплана (внешняя подвеска). Кроме бомбодержателей для боевых бомб на борту устанавливался бомбодержатель для осветительных бомб. Все бомбодержатели обеспечивали только горизонтальную подвеску бомб. Управление сбросом бомб производилось с рабочего места штурмана. На бомбодержателях устанавливались замки типа Дер-20П, Дер-19П и кассетные держатели типа Дер-21. На наружных держателях возможна была подвеска химических приборов ВАП-1000 или контейнеров РРАБ с мелкими боеприпасами. Возможны были следующие варианты бомбовой загрузки: Оборонительное стрелково-пушечное вооружение устанавливалось на самолете в следующем порядке: В носовой части фюзеляжа стояла электрифицированная башня типа КЭБ-42 под два спаренных пулемета ШКАС калибра 7,62 мм, с запасом патронов 800 штук на ствол. КЭБ-42 служила для обстрела передней полусферы. Прицеливание велось с помощью оптического визира К8-Т. В кормовой части фюзеляжа стояла электрифицированная подвижная установка типа 2Т-215 под пушку ШВАК калибра 20 мм, с запасом снарядов в 230 штук. Кормовая установка вела обстрел задней полусферы. Прицеливание велось с помощью оптического визира типа К8-Т. В верхней части фюзеляжа устанавливалась пушечная турель типа ТАТ под пушку ШВАК калибра 20 мм, с запасом снарядов 200 штук. Турель предназначалась для обстрела верхней полусферы на 360 градусов по контуру самолета. Прицеливание велось с помощью прицела типа ПАЛ-23У. В обтекателях шасси размещались турельные установки типа MB-10 под крупнокалиберные пулеметы УБ или УБТ калибра 12,7 мм, с запасом патронов по 200 штук на ствол. Из этих установок обстреливались боковая и задняя части нижней полусферы. Прицеливание велось с помощью прицелов типа К8-Т. Литература 1. Документальная история самолета АНТ-42. Фонд музея ОАО "Туполев" 2. Незваль И.Ф. "Воспоминания о работе в ОКБ им. А.Н.Туполева". Часть II. "Воспоминания о работе в Казани". Фонд музея ОАО "Туполев" 3. Отчет о работе ОКБ главного конструктора Незваля И.Ф. за 1944 г. НКАП СССР, завод №22. Фонд музея ОАО "Туполев" 4. Годовой отчет ОКБ при заводе №22 НКАП за 1945 г. Завод №22. Фонд музея ОАО "Туполев" 5. Отчет о заводских испытаниях самолета Пе-8 в пассажирском варианте (заводской №42612) с четырьмы моторами АЧ-30Б. Завод №22. Фонд музея ОАО "Туполев" Самолет №42066, на котором 19 мая – 12 июня 1942г. был совершен перелет в США с В.М. Молотовым. Пе-8 №42082 из 746 АПДД, март 1943 г. Пе-8 №42028 из 746 АПДД, лето 1943 г. Пе-8 с двигателями Аш-82 из 25 Гв. АПДД, Кратово, 1943 г. Пе-8 №42057 из 25 Гв. АПДД с хвостовой оборонительной установкой Можаровского-Веневидова, Балабасово, 1945г. АНТ-42 (первый опытный самолет после доработки), весна 1938 г. АНТ-42 (Дублер), осень 1938 г. ТБ-7 с АМ-35 из 2 АЭ 14ТБАП, Борисполь, 1941 г. ТБ-7 с дизелями М-40, 1941 г. Пе-8 из 746 АПДД, Кратово, февраль 1943 г. Рисунки С.Ершова и А.Юргенсона.